Бронзовый топор
Шрифт:
А когда немного рассеялись сумерки, раздался рык льва. И снова молодой урс задумался: зачем гривастый мурр тоже выдает себя? Ведь вся добыча разбежится. Неужели мурр так глуп, что не понимает этого? А может быть, он вспугивает рогатых, чтобы по стуку копыт определить, в какую сторону они подались? Сколько в лесу удивительного и непонятного!
С рассветом проголодавшийся Лоок с трудом пробился сквозь лесную чащу к реке, надеясь подбить водоплавающую птицу или поймать руками рыбу. Подойдя к заводи, он увидел сквозь заросли чью-то волосатую спину.
«Мохнач», — подумал он, крепче сжимая ручку топора.
Однако
Лоок прислушался к ветру и, определив, что ветер дул от зверя, неслышно пополз к берегу. Взял добычу косолапого и бесшумно удалился. Взобравшись на гладкоствольное дерево, юноша выпотрошил рыбину костяным ножом и принялся за еду.
А тем временем у мохнатого рыболова дело не ладилось. Несколько раз, стремясь подцепить рыбу, он опускал лапу под воду, но тщетно — рыба больше не попадалась. Тогда косолапый вышел на берег и тут обнаружил пропажу улова. Он с недоумением принюхался — вот здесь лежала рыбина, где она? Уловив запах человека, взревел и быстро затрусил по следам похитителя.
Подбежав к дереву, на котором сидел Лоок, медведь, неистово рыча, встал на задние лапы и попытался взобраться на него, но, грузный, сорвался, шмякнулся о землю. Неудача не охладила его пыл. Он ожесточенно зацарапал длинными черными когтями по стволу, обдирая на нем грубую кору.
Лоок не думал, что медведь так скоро обнаружит пропажу, поэтому устроился на дереве совсем невысоко. Теперь же, видя разъяренного зверя, взобрался повыше и стал уговаривать его:
— Добрый хозяин Леса, не злись на Рыбу. — Чтобы сбить косолапого с толку и чтобы тот потом не преследовал его, Лоок назвался чужим именем — пусть тот ищет убитого охотника! — Ты ведь умелый и ловкий, тебя на реке не покинет удача. Иди себе за добычей.
Однако голос человека привел доброго и ловкого Хозяина Леса в исступление. Он то бросался на дерево, пытаясь взобраться на него, то царапал его когтями так, что летели щепки. Наконец понял, что похитителя ему не достать, и улегся под деревом. Медведь иногда скулил, как побитая собака, но чаще угрожающе рычал.
Прошло немало времени. День накалился. Лооку мучительно хотелось пить. Как бы приглашая охотника к воде, медведь поднялся и, не взглянув на обидчика, ушел. Но урс не спустился вниз. Он знал, что косолапый умен и хитер, недаром его называли лесным человеком.
Как и предполагал разведчик, медведь, боясь упустить похитителя, скоро вернулся. Лоок стал терять терпение. Он сокрушил щетинистого зверя, одолел гривастого мурра, так неужели косолапый думает, что Лоок даст растерзать себя? У него есть такой топор, который легко разгрызет голову жадного медведя!
А медведь лежал под деревом, не обращая внимания на уговоры и угрозы человека. Он упрямо решил оставаться здесь до тех пор, пока голод и жажда не принудят похитителя спуститься вниз. Но вот неожиданно из чащи леса раздался рев другого медведя. Косматый мститель вскочил и оглушительно зарычал. Это вторжение в его владения он расценил как наглый вызов. И, непрерывно рыча, вперевалку, косолапо, но очень быстро, побежал, чтобы показать зарвавшемуся бродяге, кто здесь истинный владыка.
Наконец-то Лоок мог спуститься с дерева. Подбежав к реке, он припал воспаленными губами к воде, вдосталь напился, обмыл тело, затем побрел берегом, надеясь высмотреть добычу. В небольшом заливчике, поросшем камышом, он поймал гусенка. Дальше урс пошел бодрее. К ночи, спасаясь от бесчисленных жалящих комаров, он выбрал место отдыха вдали от воды. И опять спал на дереве.
Весь третий день Лоок двигался вперед.
В полдень четвертого дня пути Лоок едва не угодил в трясину, заманчиво зеленевшую сочной травой. Обходя топь, Лоок наткнулся на завязшего в ней козленка. Около него жалобно блеяла мать. Увидев человека, мать убежала в кусты. А разведчик подошел к козленку и, ухватив за неокрепшие рожки, попытался вытащить его из вязкой тины. Но тина не отпускала пленника. Тогда, натужась, Лоок рванул малыша на себя, сам упал на спину, но выдернул козленка из болота, только обломил ему рожки. Сразу подбежала коза и стала совсем близко. Лоок был голоден, он легко мог бы свалить ее топором. Но животное смотрело так печально, а дрожащий козленок выглядел таким жалким, что у Лоока на них не поднялась рука.
Когда он уже продолжал свой путь и оглянулся, то увидел, что к детенышу подошла коза-мать и стала облизывать его, а тот пытался встать на ножки, но не мог. И Лоок подумал, что поступил правильно, не тронув их. Он был уверен, что теперь они незримо будут помогать ему в пути, помня его поступок.
Чтобы обойти зыбкие места, Лооку пришлось далеко углубиться в лес. Там он сильнее почувствовал свое одиночество. Здесь росли те же деревья, что и у родной стоянки: светлый ясень, чью кору любят обгладывать зубры, густой бук, могучий дуб, но все они казались какими-то неприветливыми, угрюмыми.
Под вечер пятого дня пути Лоок нашел для ночлега пещеру в обрывистом берегу старого русла реки, наносил в нее травы, а возле входа набросал сухих веток, чтобы никто не пробрался в пещеру неслышно.
Вождь сказал, что разведчики должны искать незнакомое племя столько дней, сколько пальцев на руке. Но один день почти целиком съел косолапый. Поэтому Лоок решил, что еще раз увидит светило в чужом краю, а потом будет возвращаться в стоянку, где его ждет Илла.
Скоро Лоок поспешит к стоянке, скоро он увидит свое племя. У Лоока ожерелье Иллы, знают ли об этом вождь и урсы?Их сдружила… большая змея
Эту ночь Лоок спал плохо. Ему казалось, что вблизи от пещеры кто-то бродит. Смеялись и плакали шакалы, но, вспугнутые кем-то, повизгивая, убежали. К тому же юноша был голоден. В ночной дремоте ему не раз чудился большой кусок жареного мяса.
Едва рассвело, как Лоок был уже на ногах. Выглянул из пещеры, и вдруг мимо его головы пролетел большой увесистый камень, упав где-то в глубине пещеры. Лоок невольно отпрянул назад. «Мохнач! — мелькнула догадка. — Все-таки выследил…»