Бронзовый топор
Шрифт:
Руги
Урсы решили идти по течению реки еще один день. Пусть они не возвратятся в стоянку в срок, назначенный вождем, но так будет надежнее. Голода они не испытывали: в прибрежных зарослях камыша плескалось много уток и гусей, озерца, образовавшиеся после разлива реки, кишели серебристой рыбой, ручьи, впадающие в реку, скрывались под переплетенными колючими кустарниками ежевики, усыпанными черными ягодами. Мохнач залез в ежевичник и, урча от наслаждения, как медведь, принялся набивать свой рот вкусными кисло-сладкими плодами. При этом его маленькие глазки щурились
И все же Лооку очень хотелось жареного мяса или рыбы, но разводить костер они не отваживались. Приходилось довольствоваться сырой пищей.
Большой Огонь уходил по голубой земле на отдых. Новые братья хотели уже повернуть назад, но чуткий нос Мохнача уловил запах дыма. Разведчики залегли. Дождавшись темноты, они стали осторожно пробираться вдоль берега. Однако никто им не попадался, одни лягушки, заслышав людей, шлепались в воду.
Но вот за поворотом реки открылся остров, откуда виднелись огни и слышался лай собак. Возле костров копошились люди.
Целую ночь Лоок и Мохнач не сомкнули глаз, наблюдая за островом. А утром увидели, что часть чужаков, стоя и сидя на остроносых, видимо, выдолбленных бревнах стали покидать остров. Мужчины били по воде длинными палками с плоскими концами, отчего бревна продвигались вперед. Между островом и берегом они остановились и начали ловить рыбу, пронизывая ее трезубыми гарпунами, каких не знали урсы. Некоторые били рыбу маленькими дротиками, выпуская их из невиданного оружия — согнутой палки, концы которой были стянуты, наверное, сухожилиями.
Добыв много рыбы, большинство чужаков вернулись на остров, а два выдолбленные бревна пристали к берегу, недалеко от притаившихся разведчиков. Все незнакомцы, кроме одного, были высокого роста, рыжеволосые, в меховых набедренных повязках с бахромой. Они походили на того пленника, которого привели в свою стоянку охотники-урсы. Лишь тот один был невысок и черноволос. Он развел костер, выпотрошил рыбу и начал печь ее в огне. Когда рыба поспела, рыжеволосые принялись уплетать ее.
Она так вкусно пахла, что Мохнач и Лоок, беспокойно заерзав, чуть не выдали себя. Насытившись, чужаки бросили остатки черноволосому. Так урсы бросали объедки своим собакам. Затем привязали его к дереву длинными полосками кожи, а сами, взяв топоры, такие, как у Лоока, ушли в лес.
Братья поняли, что черноволосый, почти мальчик, происходил из другого племени. Урсы тоже брали пленных, иногда их убивали, а чаще оставляли в живых, и те становились полноправными соплеменниками. Однако никогда люди, почитающие Оленя, не мучили пленников, не бросали им объедков, не привязывали к деревьям, как собак.
Оставшись один, черноволосый и не попытался освободиться от ремней, которыми его привязали к дереву.
«Он просто глуп, — подумал Лоок. — Даже пойманный зверь рвется на волю, а не ждет, когда его прикончат».
Внимательно оглядевшись, Лоок направился к пленнику. Тот, увидя человека с топором и ножом, закрыл глаза, ожидая смертельного удара. А молодой урс, перерезав ремни, жестами предложил освобожденному следовать за собой. Но пленник, показывая в ту сторону, откуда доносились голоса, испуганно лопотал «руги, руги» и не двигался с места. Тогда Лоок замахнулся на него топором. Черноволосый в страхе присел, закрыл глаза и прикрыл ладонями голову. Молодой урс засмеялся. Это успокоило пленника. Он встал и, пошлепав себя по груди, сказал: «Хати». Лоок сразу понял, что тот назвал свое имя.
Перерезанные ремни разведчик бросил в воду, а заодно осмотрел удивительные бревна, на которых руги переправлялись через реку. Таких диковинок урсы не видели. Хотя ничего хитрого они не представляли. Концы бревен-лодок были заострены, а середина выдолблена, и все дерево опалено огнем, как понял Лоок, для того, чтобы в нем не заводились древогрызы.
Лоок подвел освобожденного к Мохначу. Тот сердито пробурчал, что пора убираться, пока не вернулись рыжеволосые. Мохнач был зол, потому что еще не ел, а запах жареной рыбы будоражил его.
Урсы и Хати вышли на тропинку, чтобы углубиться в лес, но совсем близко послышались голоса чужаков, и им пришлось вновь укрыться в зарослях.
Ругов вернулось больше, чем уходило. Они несли тело своего воина и вели двух связанных мужчин. Вероятно, рыжеволосые встретили своих разведчиков, захвативших пленных.
«Алазы», — прошептал Хати, крепко сжимая руку Лоока, и урс понял, что освобожденный узнал своих соплеменников.
Обнаружив исчезновение оставленного пленника, руги стали громко что-то кричать на остров, очевидно, спрашивали о пленнике. Затем, густо облепив лодки, чужаки с пленными поплыли к острову, где их ждала большая толпа. Едва пленных алазов вытолкали на берег, как на них набросились с копьями и топорами, видимо, мстя за убитого руга.
Даже Мохнач не выдержал этого ужасного зрелища. Выбежав из укрытия на берег и потрясая дубиной, он прокричал боевой клич урсов:
— Оре-ре! Оре-ре!
Руги на миг застыли пораженные, затем бросились к лодкам. Когда же они причалили к берегу, то урсы и алаз были далеко.
Многих урсы повидали чужаков — злых и добрых, смелых и трусливых, но таких свирепых видят в первый раз. Эти руги хуже людоедов!Алазы точат топоры
Трое бежали по узкой лесной тропке до тех пор, пока им путь не преградил бурелом. Громадные деревья лежали вывороченные с корнями, вздыбленные вкривь и вкось, переломанные пополам, скалясь в местах излома.
Здесь пришлось пробиваться медленно. Лооку казалось, что недавно по лесу прошел кто-то огромный и слепой от ярости. Он одни деревья выхватывал из земли, а другие крушил своей громадной палицей.
Преодолев бурелом, беглецы сделали передышку. Тут Лоок решил расспросить Хати о ругах: откуда они пришли и много ли их. Несмотря на то, что урсы никогда не встречались с алазами, некоторые слова, произносимые Хати, Лоок понимал. В начале объяснения Лоок ткнул пальцем в сторону брата и сказал: «Мохнач», потом назвал себя. Затем, оглянувшись назад, где остались враги, он погрозил кулаком и несколько раз повторил: «Руги, руги».