Бронзовый топор
Шрифт:
Рума бережно положила колос в сумку, висевшую на поясе.
— Не вспомнил?
— Нет. — Чал рассмеялся. — Вкусный?
— Да, да… Увидишь — сразу скажи. Это самое вкусное, вкуснее всего.
— А мясо? А печень? А лосось? Что вкуснее?
— Лепешка. Лепешка вкуснее. Запомни.
— Дай, попробую.
— Это еще не лепешка. Ее надо сделать. Много работы. Но когда-нибудь ты попробуешь — понравится.
— А мясо не надо делать…
В полумраке с Реки доносились всплески, фырканье — животные
Ночью разразилась буря. Стены пещеры глухо гудели, в верхнее отверстие со свистом врывался ветер. Яростный раскат грома поднял всех на ноги — казалось, гора рушится. Отблески молний выхватили из темноты напряженные, испуганные лица. Кам вскинул руку вверх, весело крикнул:
— Дождь погасит огонь! — Помолчал, прислушиваясь к завыванию бури, добавил: — Нам пора уходить. К морю. Вы ждете меня. Я пойду.
— Пойдем завтра, — обрадовался Чал.
— Можно зимовать здесь, — возразила Рума. — Еды хватит. Много шкур. Дрова близко. Море далеко.
Кам испуганно замахал рукой:
— Нет, нет! Зимовать нельзя. Замерзнет воздух, все умрем. Надо уходить.
Рума не стала спорить.
— Хорошо, завтра. Все готово.
Но к утру буря переросла в неистовый ураган, который бушевал несколько дней. Когда стихло, Чал пошел прогуляться по берегу Реки. Солнце еще не взошло. Дойдя до того места, где недавно увяз олень, он наткнулся на мертвого медведя. Перепрыгнув через него, угодил ногой во что-то мягкое, пушистое. В тот же миг он услышал рычание и, разглядев свернувшуюся клубком гиену, отскочил, но было поздно, она цапнула его за икру. Чал прикончил ее ударом копья и заковылял к пещере, ругая себя за неосмотрительность. Так можно и умереть, сам видел, как бывает.
Рума сразу промыла рану, наложила на нее сочные стебли какого-то колючего растения и, перевязав лоскутами кожи, направилась к выходу.
— Скоро приду, — сказала она.
Вернулась Рума с комками черной, жирной, блестящей грязи. Сняла повязку, залепила рану грязью, снова перевязала. Чал ни о чем не спрашивал — она знает, что делает. Но Мару и Кама очень заинтересовало это лекарство. Рума рассказала, что видела, как раненые олени и туры, обходя Озеро со стороны Болота, останавливаются и подолгу лежат в грязи. И еще много раз она наблюдала: когда дети с исцарапанными ногами проходили по болоту, их ранки заживали удивительно быстро.
Грязь помогла и Чалу: рана не воспалилась, быстро затягивалась. Однако оставлять обжитое место нечего было и думать — время упущено: земля покрылась толстым слоем снега. Рума и Мара все эти дни носили в пещеру дрова, шили спальные мешки, готовились к зимовке.
Глава четвертая
Зимовье
Начало зимы было ненастным, и обитатели пещеры редко выходили наружу. Но Чалу не терпелось испытать лыжи, похожие на маленькие волокуши, обтянутые мехом, — он ушел с Уром на разведку. Верный пес, несмотря на старость, еще хорошо служил своим хозяевам. Время потратили не зря: у подножия холма под корневищем старой ели обнаружили берлогу. Вернее, обнаружил Ур: рычал, принюхивался, не спуская глаз с небольшого отверстия в снегу, из которого шел пар.
Чал вернулся за копьем.
— Не надо трогать медведя, — сказала Рума. — Пусть спит. Мы убивали медведей в берлогах, это опасно.
— У нас кончится жир, — возразил Чал. — Я убью медведя. Как вы охотились?
— Надо поглядеть. Нас было трое. Мы будили медведя острыми шестами. Он вылезал, охотники стреляли, бросали копья. У одного была рогатина.
К берлоге отправились все. Осмотрев подходы к ней, раскидали и утоптали снег, подготовили четыре площадки. На следующее утро заспешили на охоту.
Кам с копьем в руке встал прямо против пещеры. Рядом в снег было воткнуто второе копье. Справа устроился Чал с луком и стрелами. Рума и Мара подошли к берлоге с двух сторон и просунули в отверстие длинные шесты. В глубине берлоги послышалось рычание, с корней дерева посыпался снег. Ур залаял. Медведь ворочался, рычал, едва не вырвал шест из рук Мары, но не показывался. Конец шеста обломился или зверь перегрыз его.
— Я пущу стрелу, — сказал Чал.
— Ты его видишь? — спросила Рума.
— Нет.
Он до отказа натянул тетиву, стрела влетела в отверстие. Раздался рев, взметнулись комья снега, и медведь высунулся из берлоги. В его грудь со страшной силой вонзилось копье. Черно-бурая туша медленно соскользнула к ногам Кама.
С радостными возгласами охотники обступили зверя. Стрелу Чала обнаружили не сразу, она угодила медведю в живот и обломилась.
Тушу разделали прямо на снегу, по частям перенесли в пещеру. Рума растопила жир в самом большом котле и сварила в нем без воды кусочки мяса с головы, мозг, печень, язык, глаза, сердце, легкие. Сначала ели молча, потом начали вспоминать подробности удачной охоты. Чал попросил Кама рассказать, как была отвоевана эта пещера у серых медведей.
Схватив толстый сук, Кам вскочил на ноги и начал рассказывать.
— Услышали: ур-р-р-р! Увидели тень…
Он заметался по пещере, дополняя рассказ жестами, мимикой, рычанием, воплями, скрежетом зубов и хрипом. Поочередно изображал пятерых охотников, сук в его руке превращался то в палицу, то в копье. Перед слушателями оживала картина смертельной схватки. Медведи появились один за другим. С первым справились быстро. На него обрушились с двух сторон удары палиц, в бока вонзились одновременно три копья. Но еще не смолкли торжествующие крики охотников, как на них налетела медведица. Отшвырнув ударом лапы одного, она подмяла под себя второго. Третий оказался сзади медведицы и ударом палицы перебил ей заднюю лапу. Четвертый нанес удар по хребту зверя, но толку от этого было мало. Третий прыгнул вперед, поднял палицу, ждал удобного момента, боясь задеть охотника, которого терзала медведица. Решающий удар нанес пятый: выдернул копье из туши самца и вонзил его под лопатку зверя. Выпустив жертву из своих лап, медведица с ревом поползла вниз по склону к середине пещеры. Они прикончили ее ударами палиц…
У рассказчика и слушателей глаза сверкали, как раскаленные угли. Это была славная битва! Чал уже несколько раз слышал эту историю, но она снова волновала его.
Тяжело дыша, весь красный, Кам устало опустился на шкуру. Снова принялись за еду…
Много дней подряд шел мокрый снег, и на охоту не ходили. Медвежатина кончилась. Чал и Кам с трудом выбрались из пещеры и стали пробираться сквозь снежные вихри к яме, где хранилась рыба. Ветер валил с ног. Тропа, ведущая к яме, была с обеих сторон огорожена палками, но разглядеть их в белой мгле оказалось невозможно, охотники продвигались на ощупь. Открыв лаз, Чал проник в яму, вырубил топором изо льда рыбину, подал ее Каму. Волоча по снегу ношу, вернулись в пещеру, закрыли за собой вход. Отрубив осетру голову, Чал запустил ее в глиняный котел, установленный на двух камнях. Пока варилась уха, ели строганину. Еще один котел заполнили плавниками, кусками кожи, потрохами.