Бронзовый век
Шрифт:
– Да сама высохнет, – отмахнулась девочка и направилась в сторону кухни. – А что у нас покушать есть?
– А то ты сама не знаешь, что у нас осталась только каша? – с ухмылкой поинтересовалась женщина.
– Эх, – печально выдохнула девочка. – Опять эта каша.
– Не грусти. Мы должны быть благодарны судьбе, что у нас есть хотя бы она. Некоторые группы лишены даже этого.
– Да я знаю. Просто грустно без сладкого, – запрыгивая на стул, пожаловалась Гретта. Она какое-то время сидела, прислонившись щекой к поверхности стола, старательно прогоняя остатки сна. Хельга суетилась около камина, подогревая ее завтрак в небольшом котелке. Запах так надоевшей, но вкусной и ароматной рисовой каши с небольшими кусочками оленины окончательно пробудил дитя, заставляя желудок урчать от голода.
– Держи, травяной чай будешь? – поинтересовалась женщина, ставя тарелку перед ребенком.
– Угу, – довольно ответила девочка, хватаясь за ложку.
– Жуй тщательно! А то живот заболит, – настойчиво произнесла Хельга и добавила. – Приятного аппетита!
С этими словами она нежно чмокнула девочку в затылок и вышла из столовой. Гретта знала, куда направилась женщина. Не так давно один из людей Олафа нашел в чьем-то саду кусты смородины. Недолго думая, он выкорчевал их и посадил во внутреннем дворике гостиницы, в которой они жили. Это обеспечило группу еще одним источником продовольствия в виде ароматного травяного чая, который очень нравился девочке. Она не особо любила горячее, а потому какое-то время всегда сидела и вдыхала ароматный запах, ожидая, пока содержимое кружки остынет.
Когда с завтраком было покончено, она поблагодарила Хельгу и уже направилась к выходу, как та остановила ее и протянула небольшой сверток.
– Вот, возьми. Тут ребята из группы Дикса нашли магазин с шерстяными нитками, и Нэнси связала тебе подарок, – заботливым голосом произнесла женщина.
Обрадовавшись подарку, девочка быстро развернула скрученный в рулет свитер синего цвета и замерла, рассматривая его. После чего быстро надела его и, обняв Хельгу, произнесла:
– Пожалуйста, скажи «спасибо» бабушке Нэнси.
– А почему сама не скажешь? – ухмыльнулась женщина.
– Ну тогда потом, – немного подумав, произнесла девочка, чем вызвала смешок у Хельги.
– Ты куда сейчас собираешься?
– Только дяде Олафу не говори. Обещаешь? – заговорщическим голосом попросила Гретта.
– Обещаю, – тем же тоном ответила женщина.
– Я обещала Мартину рассказать побольше о людях. Ему интересно слушать меня.
От слов девочки женщина замерла в ужасе. Но, глядя на радостные глаза ребенка, взяла себя в руки и спросила:
– Ты сейчас про тот памятник, что дал нам мясо?
– Угу. Но не волнуйся, он сказал, что я могу приходить к нему, когда захочу. Мне кажется, он другой.
– Гретта, пожалуйста, будь аккуратнее. Я знаю, что он кажется тебе добрым, но он все же памятник. Они жестоки и беспощадны.
– Хорошо, Хельга, – пообещала девочка и, запрыгнув в ботинки, выбежала на улицу.
Они встретились на том же месте, где и разошлись. Мартин все так же сидел, уставившись на водную гладь в окружении подчиненных ему големов. Они окружали его со всех сторон, словно телохранители, то и дело искоса поглядывая на проходящие вдалеке памятники.
– Доброе утро всем! – радостно поздоровалась Гретта.
Один из големов мягко кивнул в ответ, пропуская девочку мимо себя, чем вновь удивил Мартина.
– И тебе доброе утро, Гретта! – поздоровался он и обратился к голему. – Ты не первый раз проявляешь эмоции и инициативу. Я не отдавал тебе приказа здороваться с ней, так почему же ты сделал это?
– Может, потому что он дружелюбный? – влезла в разговор девочка, и памятник увидел, как уголки губ голема дрогнули в едва уловимой улыбке. Он внимательно изучал подчиненного, внимая колебаниям, исходящим из его тела. Ему казалось, словно он что-то упускает. Что-то важное и неизвестное. Но в то же время Кинг не видел никакой разницы между ним и другими големами. От них исходили одинаковые колебания, их разум все так же был податлив для приказов. Но стоящий перед ним голем был другим. Уже не раз он совершал поступки, не свойственные его безвольным собратьям. И тут Мартину в голову пришла одна мысль. Если не получается что-то понять сразу, наблюдай дольше.
– Я решил дать тебе имя. А также хочу, чтобы ты продолжал быть собой. Если хочешь улыбаться, улыбайся. Хочется говорить? Говори. Но это не должно повлиять на нашу миссию. Ты понял? – обратился он к голему.
– Да, – вновь почти без эмоций ответил голем. И только стоящая рядом девочка уловила нотку радости в его голосе.
– Итак, какое бы имя тебе дать? – размышлял вслух Мартин.
– А что, если назвать его Джошуа? Красивое имя, – предложила Гретта.
– Почему так? – заинтересованно спросил Кинг.
– А почему нет? – задала Гретта встречный вопрос, чем рассмешила памятник.
– Имя должно означать что-то. Иначе это просто буквы.
– Вовсе нет, – не согласилась девочка. – Хельга говорила, что имя нужно для того, чтобы его произносили те, кто любит тебя. И тогда оно становится счастливым. Тебе нравится имя Джошуа?
Голем, не ожидавший, что к нему обратятся, на секунду замер, а потом медленно, по слогам произнес предложенное имя, после чего замер и вновь улыбнулся.
– Вот видите! Я была права! Красивое имя! – радостно глядя на Мартина, воскликнуло дитя.
– Так и быть. Пусть будет по-твоему, – сдался Кинг и обратился к голему. – Теперь ты Джошуа. Помни ту, кто дал тебе имя. И будь благодарен за него.
– Как прикажете, – ответил голем и, встав на одно колено перед девочкой, добавил. – Спасибо.
– Я рада, что тебе понравилось, – слегка смутившись, ответила Гретта.