Брошенка для депутата
Шрифт:
Я ошарашенно смотрела на довольно улыбающуюся Катарину. А ведь об этом я не подумала!
— Послушай, — вновь взяла меня за руки Кат, заглядывая мне в глаза. — Если сейчас рядом с тобой человек, который может… Да что "может" — он уже это сделал! — воскликнула она. — Он сделал тебя счастливой, я это вижу по твоим глазам… Во всяком случае, еще вчера я это видела! Да и если бы у тебя к нему не было никаких чувств, ты бы об этом еще вчера ему и сказала во время его откровений, не давая ложных надежд! И дети вас обоих очень любят! Вы стали настоящей семьей! Даже Ванино первое
Я почувствовала, как по щекам скатились слезы.
— Эй, ну ты чего? — ласково улыбнулась Кат и, присев ко мне поближе, крепко обняла. — Радоваться надо: такого мужика отхватила! — пошутила она. — Да, у вас все шиворот-навыворот: сначала дети, потом свадьба, потом чувства… Но, мне кажется, именно это и подтверждает, что эти самые чувства между вами искренни! Дай ты уже себе шанс просто побыть счастливой женщиной! Наслаждайся этим! Всем же вокруг видно, как он на тебя смотрит! Еще тогда, на выборах это было видно!
— Правда? — пробубнила я, шмыгнув отекшим от слез носом.
— Кривда! — рассмеялась Кат, вытирая мои слезы. — Утирай сопли и не проворонь мужика!
Я послушно выпрямилась и пошла умываться.
После мы налили себе вкусного чая и уселись за стол.
— Ну а у тебя как дела? Как Марк? — спросила я, осторожно отпивая дымящийся напиток.
— Как Марк?.. — потупила Кат взгляд, расправляя невидимые морщинки на скатерти. — Нормально… Жив — здоров. Что ему сделается?..
— Кат, — укоризненно посмотрела я на нее.
В ответ подруга пожала плечами и, не поднимая на меня глаз, сказала:
— Я тоже решила побыть немного счастливой… Егору я не нужна, так, может, хоть с Марком все получится…
Я нахмурилась.
— То есть ты с ним только для того, чтобы лишь бы с кем-то быть рядом? — невольно вырвалось у меня.
— Поначалу он мне очень понравился, — призналась со вздохом Кат. — Такой обходительный, внимательный, веселый… Но, знаешь, Маринка… Все не то. Чем больше времени мы проводим вместе, тем сильнее я это понимаю. Эти отношения какие-то… суррогатные! Вроде и внимания мне хватает, и подарков, и слов… Да и я стараюсь, чтобы он не заметил, что мне никак с ним… Только все равно это все видимость, пустышка. Я думала, правы люди: пусть лучше любят тебя, чем ты — безответно кого-то… Но это не так. В моем случае, по крайней мере.
Я с сожалением вздохнула.
— Может, к бабке какой съездить? Есть же там венец безбрачия и прочая лабуда… Может, и на мне такой же?
— Кат, ну это же бред! — покачала я головой.
— Да знаю я, — отмахнулась она. — Только непонятно мне… Вроде и не уродина, и не дура; хорошее образование, стабильный заработок, приличная профессия, живу за свой собственный счет — всего сама добилась… А счастья-то нет.
Мне было искренне жаль подругу, но помочь я ей ничем не могла…
Задумчивую тишину гостиной нарушил звонок телефона.
— О, Эльвира, — сказала я Катарине, глядя на экран гаджета. — Наверное, по делам фонда… Алло, — ответила я, принимая вызов.
— Марина, это Эльвира Холодова, — почему-то приглушенно, почти шепотом, ответила мне она. — Ты с
— Нет, — нахмурилась я.
— Слушай и не перебивай, мало времени…
Где-то внутри поселилось нехорошее предчувствие.
— Я случайно подслушала разговор своего мужа. На твоего Павла готовится покушение…
— Что?! — похолодела я.
Кат знаком велела поставить телефон на громкую.
— Сегодня запуск спортивного центра на Садовой. Я слышала, как муж с кем-то договаривается, чтобы там во время открытия устроили короткое замыкание, прямо рядом с детской комнатой.
— Но сегодня только проверка всех систем перед открытием, об этом знали немногие, — не могла поверить в услышанное я.
— Среди работников штаба есть кто-то, кто сливает информацию моему мужу обо всех передвижениях Павла! Я так поняла, что сначала собирались устроить все в день открытия, когда народа было бы больше, и были бы пострадавшие, но… Вчера фирма твоего мужа и его брата выиграла тендер, за которым охотился мой супруг, — и они все переиграли. Я не могу дозвониться до Павла, поэтому звоню тебе. Надеюсь, ты успеешь, — и она отключилось.
Я перевела взгляд на побелевшую Кат, а потом схватила телефон, набирая номер Паши. Катарина кинулась к своему телефону.
Механический голос на двух языках повторил мне, что аппарат абонента выключен или находится вне действия сети…
— Егор тоже вне зоны! — взволнованно сказала она.
Мы пару секунд смотрели друг на друга, а потом одновременно рванулись к выходу. Накидывая куртку, я пыталась дозвониться до няни, которая увела детей на прогулку, так как я планировала через несколько часов сделать сюрприз Паше и приехать на запуск. Предупредив женщину, что в срочном порядке уехала, упала на пассажирское сидение машины Кат, и мы резко стартовали по подъездной дорожке от дома.
Все время, пока мы мчали к Садовой улице, набирали Егору и Паше, но все было без изменений. От страха у меня сводило позвоночник и мышцы лица, Кат тоже крепко вцепилась в руль побелевшими пальцами.
Только бы успеть!
Я молча глотала слезы и шептала беззвучно онемевшими губами молитвы, какие только знала, трясясь как осиновый лист.
Кат гнала как сумасшедшая, нарушая правила и проскакивая под светофорами в последние мгновения…
И все-таки мы не успели!..
Когда мы выехали на Садовую улицу, нас обогнали пожарные, страшно воя сиреной, а над домами простирался черный густой дым…
*81*
Сердце оборвалось…
Боже! Не допусти самого страшного!
Кажется, машина еще толком не остановилась, а я уже рванулась из нее, едва не запутавшись в ремне безопасности.
Пожарные споро раскручивали рукав, и выставляли оцепление полицейские. Я подбежала к одному из них:
— Скажите, — дернула я его за рукав. — В здании были люди! Есть о них информация?
— Женщина, вы кто? — строго спросил он.
— Я жена депутата Богомолова, — чуждые когда-то слова легко слетели с губ. — Он и его брат, Егор Богомолов, были внутри во время покушения!