Брошенка для депутата
Шрифт:
Мы часто с ней созванивались. Из-за того, что я неплохо разбиралась в работе через интернет, взяла на себя ведение площадок фонда, которые были, мягко говоря, в запущенном виде. Она несколько раз за это меня искренне благодарила, тем более, что благодаря моим трудам фонд немного оживился и даже появились новые заинтересованные лица.
На этой неделе мы с Кат записались в салон, после собирались пробежаться по магазинам, а в среду я планировала сводить детей в аквапарк после школы и занятий в саду.
Подруга все чаще упоминала имя Марка в разговорах, но вот парадокс: чем восторженней
Я очень часто возвращалась к этой мысли после разговоров с подругой, но ей ничего не озвучивала. Возможно, я просто предвзята к этому мужчине, ведь знала его хуже остальных из команды, а поэтому он и вызывал у меня такие опасения…
Этим вечером мы с девочками устроили блинный стол, наготовив гору ароматных солнечных блинчиков, нафаршировав часть из них мясом, творогом, бананами с шоколадом, курицей с грибами, а из оставшихся сделали сладкий блинный торт. Сережка в это время играл с Ваней тут же в гостиной, неподалеку от нас, и они дегустировали самые первые блинчики, но потом, налопавшись до отвала, растянулись на диване и в обнимку стали смотреть мультики. Вскоре и девочки присоединились к ним.
Дома было тепло и уютно, в воздухе витали аппетитные ароматы, за окном уже стемнело, а я как раз заканчивала уборку за стойкой, где располагалась кухонная зона, когда дверь открылась, и в дом вошел Паша, засыпав прихожую ворвавшимся снегом.
— Папа! — крикнул Сережка, подрываясь с дивана и кидаясь к отцу.
Девочки выглянули из-за высокой спинки дивана и, улыбаясь, помахали Паше.
И неожиданно для всех нас Ванечка тоже спрыгнул с дивана и с разбега влетел в Пашины объятия с радостным эхом Сережкиного крика в собственном исполнении:
— Папа!
Мы все замерли, боясь даже громко вдохнуть.
Паша шокировано посмотрел на меня, а я — на него, чувствуя, как глаза начинает щипать.
— Эй, бандит, ты заговорил! — радостно воскликнул супруг, подбрасывая счастливо засмеявшегося Ваню и тут же его подхватывая и кружа. — Какой ты молодец!
А Ваня и сам выглядел таким ошарашенным, трогая себя за губы и щипая за щечки, не понимая, как это он так сделал.
— Ну, скажи еще раз, Вань, — нетерпеливо подбросив ребенка попросил Паша, в глазах которого тоже стояли слезы восторга.
— Папа! — уверенно ответил Ваня, изумленно улыбаясь от звука собственного голоса.
Паша звонко чмокнул моего сына и порывисто прижал к себе… Дальше я ничего не видела! Пелена слез застелила глаза, а ком, стоявший в горле, прорвался горячей влагой, и я, не выдержав, резко села на пол за стойкой, пытаясь успокоиться.
Тут меня и нашел Паша, уселся рядом прямо в брюках на пол и, подхватив меня, пересадил к себе на колени, прижав мою голову к своему плечу и баюкая как ребенка.
— Мандаринка, теперь все будет хорошо, вот увидишь! Заговорит наш парень!
Я встрепенулась и изумленно посмотрела на него. "Наш"?
Паша тоже, видимо, понял, что именно сказал, и смутился.
Я вернулась
Через некоторое время, придя в себя, мы поднялись. Паша отправился переодеваться, а мы с детьми накрыли стол для ужина, после которого все разбрелись по своим комнатам, пожелав друг другу спокойной ночи.
Уже привычно проводя время перед сном за работой над интернет-площадкой фонда, я ждала, когда придет Паша. Открыто в мою комнату он не перебирался, следуя нашей договоренности, но неизменно каждую ночь после выборов мы проводили вместе.
Первые несколько раз я боялась, что Ваня по привычке придет к Паше в комнату, но успокоилась, когда однажды нашла его спящим в обнимку с Сережей, мальчишки стали как настоящие братья. А после Ванечка и вовсе перестал ходить по ночам, оставаясь в своей кровати до самого утра.
Вот осторожно скрипнула дверь, и Паша вошел в комнату в мягких домашних брюках и белой футболке и босиком. В одной руке он держал за горлышко бутылку моего любимого вина и два перевернутых фужера, а в другой — небольшое блюдо с нарезанными фруктами.
— Нам, кажется, есть, что отметить, — улыбнулся он в ответ на мой изумленный взгляд.
Я согласно кивнула, отставляя ноутбук в сторону и усаживаясь удобнее на подушки.
Разливая рубиновое вино по бокалам, Паша сказал:
— Теперь надо подключать к работе логопедов. И еще, знаешь, о чем я подумал? Может, попробовать привлечь учителя по сценической речи? Они же здорово умеют исправлять и корректировать произношение и ставить звуки. У них нестандартный подход к этому делу, но результат всегда поразительный!
— И что натолкнуло тебя на эту мысль? — заинтересованно посмотрела я на него, принимая бокал.
— Я ж картавил в детстве, — признался он и рассмеялся, увидев мое ошарашенное лицо. — Да! Безбожно! Вообще порой разобрать было невозможно, о чем я говорю! Егор всегда меня дразнил из-за этого! Года в четыре, а может, и раньше, родители взяли нас в оборот: меня стали водить по логопедам, потом вот привели в студию детского театра, записали на занятия по вокалу и сценической речи, а чуть позже нас с братом отдали на растерзание хореографа. Егор тогда так смешно косолапил, у него были какие-то проблемы со ступнями. Отец самолично три раза в неделю возил его к массажисту и ортопеду. К школе мы оба уже были нормальными детьми с идеальной осанкой. В первых классах мы даже с ним выступали на каких-то детских конкурсах, а потом оба подались в хоккей и волейбол.
— Теперь понятно, почему ты так здорово танцуешь! — покачала головой я.
— Кстати! — хитро прищурившись, посмотрел на меня Паша. — Я очень давно не практиковался!
Мои брови изумленно взлетели вверх, а он неожиданно потянулся к моему телефону, что-то там поискал… И вот комнату наполнили нежные звуки тихой мелодии.
Забрав из моих рук бокал, он встал и протянул мне руку в приглашающем жесте.
Улыбнувшись, я вложила свою ладонь в его, соскальзывая с края кровати и тут же оказываясь в его объятиях. Одной рукой он прижал меня к себе, а второй крепко, но нежно, взял удобнее мою ладонь и повел в простом танце, который мы могли позволить себе на небольшом пяточке около кровати.