Брундизий
Шрифт:
— Какой ослик?! Какие ленточки, Луция! — рассмеялась Апра. — Ты никак не хочешь отпустить от себя Луциллину, а она, между прочим, в свои тринадцать лет, уже замуж имеет право выходить. А ты ей про осликов и ленточки рассказываешь. Видела, как Марк неё смотрит? Да и Луциллина в ответ звёзды ему бросает, даже меня пробирает?
— Да вижу я всё прекрасно — насупилась Луция.
— Эй, девчонки, не задирайтесь! Сейчас к префекту заходим. Скромные улыбки наденьте, и глаза потупили, а то Юний большой знаток людей, может и палки в колёса нашему делу поставить.
— Какие палки? —
— Какие, какие?! Сам не знаю. Юний такой — может улыбаться и тут же на плаху отправить. Короче — отвечайте на вопросы коротко и понятно, и не лезьте со своими вопросами. Ведите себя как скромные и добродетельные рабыни…
— А мы такие и есть, хозяин. Скромные и добродетельные. И ни на секунду не развратные извращенки, как ты себе представил. Мы умеем вести себя в приличном обществе, не волнуйся. — добавила Луция.
Префект Юний принял нас с распростёртыми объятиями. Обнял меня, а моих рабынь поприветствовал коротким кивком.
Я изложил ему суть проблемы.
— Да не вопрос, брат Луций! Я поддержу тебя в этом решении. Тем более, что ты, как ветеран военной службы освобождён от налога на отпуск рабов, так что это удовольствие будет для тебя совершенно бесплатным. Правда, чудаком большим прослывёшь среди соседей, но это уже их проблемы. Давай отойдём немного, есть вопросы.
Мы отошли в дальний угол большой приёмной и встали возле окна.
— Слушай, Луций. Твоё решение очень своевременное: я отправил запросы на твоих рабынь и вот, сегодня утром получил неожиданный результат. Во-первых: за Туллией Кретикой Старшей и Туллией Кретикой Младшей, то бишь твоей Луцией и Луциллиной уже едет их отец — Туллий Квинтиллий Север. Это уважаемый человек с большими связями, ты сам понимаешь. Так что их освобождение — огромное облегчение для меня, да и для тебя тоже. А деньги за них я тебе верну — ведь с моей подачи ты их купил. А для меня помочь такому уважаемому человеку, как Туллий Север — большая удача, ведь он дружит с нашим городским магистратом уже много лет, ещё с армии, так что я своё не упущу.
— Они же сбежали от него, и он, вроде бы их проклял — осторожно заметил я.
— Знаю. Туллий Север раскаялся за содеянное и готов дать своим дочерям всё, что он им задолжал, а главное — он очень беспокоится за них, и безумно их любит. Я сейчас оформлю документы и заберу девчонок к себе домой, там ими будет заниматься моя супруга, пока не приедет их отец.
— Хорошо — согласился я. Только денег мне не нужно. Я просто рад за них.
— Деньги тебе не нужны?! Бессребренник ты наш! Заставлять не буду. Потом сочтёмся.
— А что с Апрой? — спросил я.
— С Апрой твоей, брат Луций, всё немного сложнее. Вчера прибыл гонец из Рима, от одного сенатора — имя его я тебе не скажу. Апра твоя, работает, как оказалось, на сенат — похищения и заказные убийства по всей Ойкумене*. Контрабанда для правительства, разведка и прочая, и прочая. Большего нам с тобой, Брат Луций, и знать не нужно — живее будем. Так что Апре твоё рабство — это как игрушка для хищника, или так ей нужно было — исчезнуть на время, не знаю. Но документы на неё я оформлю — мне так приказали.
— Ого! — только и сказал
Юний вышел из приёмной и вернулся с двумя служащими. Я так понимаю — свидетелями
— Ну, что Луций Корнелий Апр, отпускаешь своих рабынь? — спросил Юний, перебирая в руках документы. — Твои рабыни: Луция, Луциллина и Апра. Отпускаешь их?
— Отпускаю — ответил я.
— Рабыни! Подойдите ко мне! — приказал Юний.
Девчонки подошли, молча, потупив в пол глаза.
— Властью мне даной сенатом и народом Рима, при свидетелях, объявляю вас свободными людьми. И возвращаю вам гражданство Римской империи, которым вы и обладали до взятия в плен не по своей воле. Поздравляю вас! А ты, Апра, сними свою рабскую серьгу и верни мне.
— С удовольствием, префект Юний! — Апра быстрым движением вытащила серьгу из своего уха и положила на ладонь Юния.
— И ещё, Апра — не держи на меня зла, служба у меня такая — тихо произнёс Юний.
— Я прощаю тебя, Юний. Служба у тебя такая — совершенно серьёзно ответила Апра.
— А вот ты, Туллия Кретика Старшая со своей сестрой, отправляетесь в мой дом под опеку моей супруги. Ваш отец уже плывёт за вами. Это его воля, а воля отца для дочерей Рима — это воля богов.
Луция и Луциллина явно напряглись и взялись за руки.
— Ваш отец публично снял своё проклятие и предоставит вам всё необходимое, а главное — свою любовь и благословение. Так он велел мне передать вам. Я кстати, прекрасно знаю его лично — приходилось в своё время пересекаться по службе. Так что мой дом — это ваш дом, пока отец не заберёт вас домой. Мои вигилы проводят вас. Если хотите, попрощайтесь с Луцием Апром, в этой жизни вы вряд ли пересечётесь с ним ещё. Вот ваши документы на возвращение вам свободы. Возвращение свободы, а не дарование! Вы не вольноотпущенницы, а полноценные гражданки Рима! И впредь, ведите себя осмотрительнее.
Луция и Луциллина обняли меня по очереди и поцеловали. Луция умудрилась, обнимая, укусить меня за ухо и бросить короткое — «Хочу тебя!».
Потом они ушли не оглядываясь в сопровождении двух вооруженных вигилов.
Апра, получив документ на руки, внимательно прочитала его и спросила:
— Я могу идти?
— Конечно. Если хочешь, Луций может проводить тебя — ответил префект.
— Слушай, Юний! — обратился я к префекту — я хочу попросить тебя за Марка, моего домашнего, он хочет поступить на службу в армию, как ты, и я в своё время. Боец он отличный — сам видел, да и парень серьёзный.
— Хорошо, хорошо! Зайди ко мне, когда проводишь Апру. У меня к тебе ещё разговор есть.
— Хорошо, зайду — согласился я.
Когда мы с Апрой вышли из магистрата, девушка остановилась и серьёзно посмотрела мне в глаза:
— Луций! Ты хороший мужчина и я бы хотела остаться с тобой. Скажи, а ты бы взял бы меня замуж?
— Да, Апра. С радостью!
— Это я и хотела услышать. Мне приятно. Но я не принадлежу себе, Луций. Я принадлежу клану, а там нет права на личную жизнь и эмоции. Служение клану до самой смерти — вот моя судьба.