Брундизий

(146 год от Р.Х., правление императора Антонина Пия, провинция Калабрия, Брундизий, Римская империя)

Я, Луций Клавдий Апр, 46 лет, почётный отставник по выслуге лет, бывший декан* второй центурии, первой манипулы, первой когорты, VI Легиона «VICTRIX».

Ранняя осень в Калабрии прекрасна: тёплые солнечные дни, чернильно — тёмные мягкие ночи и свежий морской ветер, насыщенный запахом соли. До нудных холодных осенних и зимних дождей ещё далеко, а изнуряющая летняя жара уже отошла.

Золотое время, как и мой золотой возраст — ещё крепок душой и телом, видел многое, есть родовой дом, есть деньги, и есть конубий*,

так что можно и жениться при желании. Началась новая жизнь, пришло время, о котором я мечтал все свои двадцать шесть лет тяжёлой службы — время свободы и покоя от военных трудов. Так же думал и мой отец, и его отец, выходя в отставку и занявшись самым главным в жизни человека — просто жить, трудиться, создать семью и вырастить детей. Я — третий в роду легионеров Клавдиев, и я должен прожить достойно, как и мои предки. За время моей службы родители мои умерли, старший брат погиб на войне в Дакии, так что я остался единственным наследником родового дома — виллы «Ориенталия*».

Вилла — это громкое название, а на самом деле это небольшой хозяйский дом, несколько домиков, где живут родовые вольноотпущенники со своими семьями, какие — то хозяйственные постройки и земля с виноградником, оливковой рощей и участками с овощами да пшеницей. Доход хозяйство давало небольшой, но на жизнь всем хватало. Единственно, что ослы на хозяйстве стали совсем немощные по старости, а без них никак нельзя — и муку смолоть, и груз перевезти какой и любая тягловая помощь нужна каждый день. Так что придётся мне раскошелиться со своего выходного пособия, да купить пару ослов. И новую повозку. И всякий инструмент для хозяйства. А ещё присмотреть лошадь, да и сбрую на неё купить. И я понимаю, что моим денежным запасам будет туго после таких трат, а куда денешься?

Я вернулся со службы в родной дом два дня назад и сегодня иду в Брундизий, к префекту провинции, заявить о своём прибытии — так положено по закону. Со мной идёт мой управляющий Тиберий и сын одного из родовых вольноотпущенников — Марк. Тиберий — крепкий ещё мужчина, лет шестидесяти, толковый и преданный семье, а Марк — юнец, лет семнадцати, худой и длинный, как и его отец, но увесистой дубинкой постоянно вертит, то в одной, то в другой руке очень даже уверенно — весьма полезные навыки.

По дороге многое узнал от Тиберия о местной жизни, о хозяйстве, о будущем урожае и прочих нехитрых новостях сельской жизни. Я слушал не очень внимательно — честно говоря, меня перспектива сделаться сельским тружеником немного угнетала, но я работать привык — на службе многому чему научился полезному для гражданской жизни: и одежду починить, и обувь сшить, и дом сложить, и еду приготовить — ведь не только воевать приходилось. Одно только меня настораживало в рассказах Тиберия — разбойничьи налёты на виллы в округе — уж очень участились они в последнее время — нужно будет заняться и вопросом безопасности в Ориенталии, чтобы враг не застал врасплох. Кинжалами да вилами с бандитами много не навоюешь, так что придётся ещё и оружием озаботиться — Тиберий советует прикупить хоть пару мечей на всякий случай — это ещё расходы, но купить, действительно нужно. Одного моего верного боевого гладиуса* может и не хватить, если целая шайка нападёт на виллу. Расходы, расходы…

Мы вышли с Ориенталии ранним утром и добрались до города только в четвёртом часу дня*. Для меня пройти этих сотню стадий* особого труда не составило — полезная привычка с военной службы, Марк тоже выглядел бодро, а вот Тиберий явно подустал — возраст берёт своё.

Я оставил Тиберия с Марком немного отдохнуть в довольно приличной таверне при входе в Брундизий, а сам, наскоро

перекусив с ними, отправился к префекту по бумажным делам.

Тиберию под охраной Марка, надлежало купить ослов, повозку и всякие инструменты для хозяйства, ну, и тканей немного для пошива одежды. Лошадь и оружие я куплю сам, уж в этом я знал толк. А встретиться мы договорились к вечеру, в этой же таверне, переночуем, да и с утра двинемся в обратный путь.

На этом и простились.

–

* Декан в римской армии: десятник, младший командный состав, командир Контубернии — пехотного подразделения из 10 солдат.

* Конубий — разрешение ветеранам римской армии вступать в брак, ведь действующим легионерам было запрещено жениться на протяжение всей службы.

*Ориенталия — Восточная (пер. с лат)

*Гладиус — штатный меч римского легионера

* Четвертый час дня — 10 часов утра по летнему времени в древнем Риме

*Стадия — около 180 метров, сотня стадий — около 20 км

Брундизий кипел жизнью портового города. На улицах много народа, шум, гам, крики зазывал из многочисленных лавок, ржание лошадей, брань торговок и вкрадчивые голоса простибул* разных мастей и цены. Городской шум, в который я с радостью иногда окунался после недель и месяцев службы. Одеты люди были в основном просто, всё — таки провинциальный портовый городок, вот и публика была плебейская: матросы, крестьяне, мелкие торговцы и прочий простой люд.

Из толпы я не выделялся: простая солдатская туника из грубой шерстяной ткани коричневого цвета, солдатские калиги*, кожаный пояс, кинжал в ножнах, кошель с деньгами да выходной платок из нежнейшей шерсти бледно — зелёного цвета. На руках — солдатские наручи. Так были одеты многие вокруг, единственно, что могло выдать меня, как солдата, так это богато и с любовью украшенный серебрянными насечками и бляшками ножны моего кинжала и видавшие виды калиги. Да короткая стрижка.

Соблазнов в городе была тьма — от бань до лупинариев*, но это потом, сначала нужно решить вопросы с документами.

Магистратуру я нашёл без труда, спросив пару раз о дороге к нему у торговцев: город был небольшой, и где сидят отцы города знали все.

В магистратуре нашёл приёмную префекта, немного потоптался в очереди посетителей и, наконец, попал на приём. Префект — немолодой уже мужчина, сидел за столом, заваленным различными свитками и читал какое-то письмо на письменной табличке.

Поднял на меня глаза, когда я подошёл с к столу и махнул рукой на стул: присаживайся, мол.

Я молча сел, осмотревшись вокруг: недалеко от префекта за огромным столом сидел по- видимому секретарь, и что-то писал на пергаменте. Бумаг на столе у него было много, но, в отличие от стола префекта, они были аккуратно разложены по отдельным стопкам. У двери зевал от духоты солдат, вооруженный мечом.

— Ну, что там там у тебя, солдат? — спросил префект едва глянув на меня. Намётанный глаз у старика, видно много прошёл военных дорог в своё время.

— Аве, префект! Я Луций Корнелий Апр, пришёл со службы домой.

Префект внимательно прочитал мои документы и уже мягче посмотрел на меня:

— Где живёшь?

— Вилла Ориенталия, в ста стадиях от Брундизия, на побережье.

— Знаю, знаю. И отца твоего я знал — доводилось бывать в тех краях. Чем заниматься будешь, определился уже?

— Да, в принципе, выбора — то особого и нет: хозяйство, поля, виноградник.

— Земли хватает?

— Да.

— Рабы есть?

— Нет. Есть две семьи вольноотпущенников — ещё отец их отпустил, а они и остались у нас на хозяйстве.