Брундизий
Шрифт:
— Понятно. А на службу не хочешь?
— Куда?
— В город, к вигилам*. Жалованье хорошее, всегда сыт будешь да и вкалывать, как на вилле не нужно.
— Нет, дома буду работать.
— Ну, смотри. Если надумаешь — приходи. Женат, кстати?
— Нет, пока. Но конубий у меня есть
— Видел. Ну, это дело приятное для отставника. Слушай, а у меня к тебе есть предложение, деловое.
— Слушаю — я слегка напрягся: не хотелось мне опять впрягаться в дела служебные.
Префект сдвинул бумаги на столе и развернул карту.
— Сейчас посмотрим. Ага, вот твоя Ориенталия, вот твоя
— Нормальное предложение, спасибо! Я берусь — не раздумывая согласился я.
— Вот и молодец! Муж ты я вижу, серьёзный, служивый, вот и работай! Документы мы оформим и пришлём тебе вместе с ростками пинии, через недельку — другую. Сейчас подойди к Марку — вон, видишь, секретарь магистрата, все свои бумаги и оформишь. И ещё — ты заходи, если что, может, ещё какие предложения для тебя интересные будут.
Из магистрата я направился на рынок присмотреться к лошадям и оружию. А баню я оставил на финал моего путешествия по городу. Насчёт лупинария я не торопился — со службы у меня осталось недоверие к простибулам, это как проходном дворе — заразу подцепить на раз — два, недаром наш медикус вечно поучал нас, солдат, чтобы мы не рисковали, а держались утробы одной женщины — вот мы и держались, всем контубернием ходили к одной, проверенной годами подруге, и в походы её брали с собой в обоз, и платили ей за верность, и всё у нас было хорошо — и со здоровьем, и пар мужской выпускали, поэтому и служили без взысканий.
На рынке я нашёл место, где продавали лошадей и мулов. Лошадей хороших я не нашёл — в этом знал толк, да и цены на это старьё прихрамывающее было неразумно высокие, не по моему кошельку. Я уже собрался идти смотреть оружие, как вдруг кто-то из толпы хлопнул меня по плечу. Я обернулся — на меня внимательно смотрел коренастый муж в богатой тунике и с большой серебряной фалерой* на груди:
— Луций? Луций Апр!
— Я. А ты кто? Ба, так это же — Юний Фабул! Ты?
— Я. Не забыл меня, декан Апр! Это я, Юний, той самый Юний, которого ты спас тогда, в стычке с варварами в Каледонии*! Ты помнишь?
— Помню, конечно! Столько лет прошло! Какими судьбами? Что ты здесь делаешь? Вижу, и фалера у тебя на груди серьёзная — начальник ты теперь какой- то?
— А- а! Ну, да, я теперь префект вигилов в городе: за порядком слежу, город ночью охраняю, бандитов ловлю, пожары тушу, вот, и за рынком присматриваю. Мои люди здесь везде — не забалуешь,
— Ого! Префект! Большой человек. И я рад за тебя, Юний! И видеть тебя рад!
— Хвала богам! А ты куда сейчас идёшь?
— Да так, с городом знакомлюсь, лошадей, вот, посмотрел, теперь хочу оружие прикупить.
— Понятно. С лошадьми у нас сегодня неважно — давно не было свежего прихода, поэтому и цены — сам видел, кусаются. И к вечеру торговля вообще на убыль идёт — всё хорошее разбирается с утра. Единственно, на что цены падают в это время, так это на рыбу, да на рабов — невыгодно оставлять такой товар на ночь. Слушай, давай зайдём куда, посидим, винца хорошего выпьем, пообедаем, да пообщаемся — вспомнить — то есть нам что.
— А пойдём, Юний! Отличная мысль! Знаешь какое место поприличнее?
— Обижаешь, конечно знаю. А может, в баню сходим вечерком, погреемся, поедим, девочку тебе подгоним свеженькую и чистую, а захочешь — и парочку.
— Нет, Юний, времени нет для этого — я своих домашних оставил в таверне при входе в город, мне нужно вернуться к вечеру и присмотреть за ними и за покупками, а то ночью народ здесь, как я понял, ненадёжный. А там старик и мальчишка невооруженные, могут до утра и не дожить. А ночью двигать домой — ещё опаснее. Так что, давай, как — нибудь в другой раз, когда я один приеду в город.
— Хорошо, друг, тогда в другой раз. А теперь, давай зайдём в эту таверну. Здесь мои люди дежурят постоянно, так что здесь спокойно, и готовят хорошо — проверено. Я всегда сюда обедать хожу*, да и ужинать, когда на дежурстве.
В таверне действительно было относительно чисто, да и публика была не шумная.
И еду подали отличную. И кувшин фалернского* принесли — Юний сказал, что угощает своего старого друга. Хозяин таверны поинтересовался, не хотят ли уважаемые гости отдохнуть с девушками, или с юношами. Юний вопросительно посмотрел на меня, но я отрицательно покачал головой.
Еду приносила и наливала нам вино молоденькая красивая рабыня, в прозрачной короткой тунике. Видно, хозяин таверны изо всех сил старался угодить гостям, вернее — Юнию.
Мы поели, вкусно и много, насладились прекрасным вином и от души поговорили.
Выйдя из таверны, Юний спросил меня:
— Слушай, ты вообще жениться собираешься, семью заводить? Или рабыню себе какую прикупишь для радости телесной?
— Конечно. Хотелось бы семью иметь.
— Я тут поинтересуюсь у своих знакомых, у кого есть дочери на выданье, или вдовы красивые и помоложе.
Я засмеялся:
— Ну, поспрашивай. Только возраст мой учитывай, да и по деньгам я не богат, сам понимаешь.
— Да, уж, понимаю — женишок ты не богатый, хоть муж крепкий и надёжный. Сам такой был.
— Ну, и как ты решил вопрос? Я так понял, что ты удачно женился.
— Слава богам, хорошая у меня жена. А женился так, как все мы, ветераны женимся — купил рабыню, какую хотел, пожил с ней, убедился, что хороша она для меня, оформил ей вольную и женился. И очень доволен. Чего и тебе желаю, друг.