Брундизий
Шрифт:
Антоний узнал меня:
— Я, вот, что-то сломался. Столько боёв прошёл, столько ранений было, а это меня свалило. Нехорошо как, декан. Я завтра буду в строю! — Антоний попытался приподняться на локте.
— Лежи! — приказал я. — Со мной ваши вигилы, два контуберния, так что без тебя обойдёмся пока.
— Два контуберния? Это хорошо — Антоний бессильно откинулся на ложе. — Как Децим? Пришёл тоже с вами?
— Нет. Его оставили в городе.
— Ладно. Живой — это уже хорошо.
— Так, Антоний, лежать и выздоравливать! — строго
Когда мы вышли на улицу, я спросил Луцию:
— Что с Антонием? Он вроде серьёзных ранений не получил в бою.
— Не знаю. Я сделала всё, что могла — раны промыла, заштопала — где можно было, перевязала. Такое бывает.
— Есть опыт работы с раненными? — спросил я.
— Есть. Боевой опыт. Я выходила в рейды на корабле, с моим мужем. Много боёв видела, и раненных тоже.
— Понятно. Где Апра?
— Вон она — на кухне, помогает готовить. Я присматриваю за ней, хозяин.
— Хорошо, присматривай. Она опасна и может сбежать. С мечом не расставайся этой ночью. Копьё и щит поставь при входе, возле часового.
— Да, хозяин.
— Смотри, если Апра побежит — убей её.
— С удовольствием, хозяин. С этой сучкой у нас будут проблемы.
— А с тобой?
— Со мной не будет.
— Уверена?
— Да. И моя Луциллина тому гарантия.
— Хорошо. Работай. Завтра поспишь, а сейчас занимайся делом. Еда должна быть готова как можно быстрее. Потом распорядись от моего имени, чтобы зарезали свинью, ту, что побольше и готовили мясо на завтра на утро. Завтра прибудут ещё до двадцати солдат и все должны быть сытно покормлены.
— Да, хозяин.
Я поспал пару часов, более — менее восстановился и отправил спать своих деканов и домашних мужчин, а сам занялся караульными — смена, развод. Расслабляться было нельзя — в такой ситуации нападения можно было ждать в любой момент.
Утром, с рассветом удалось ещё немного поспать.
Ночь прошла спокойно.
Утром накормили солдат, потому что ночью они спали, как брёвна. Накормили сытно — день предстоял тяжёлый.
Антоний умер, ночью, ближе к рассвету. Отвоевался солдат.
После построения, отправил один контуберний на прочёсывание местности вокруг Ориенталии, а второй контуберний оставил для охраны виллы. Было мне тревожно как-то, не знаю почему. Может, от такой быстрой гибели Антония, может, просто боги подсказывали мне о грядущей опасности.
К полудню приехал конный отряд солдат — десяток всадников. Спешились, напоили лошадей, и, наскоро перекусив, отправились обыскивать окрестности. Их декурион*, доложил мне, что к ночи они должны вернуться в свой лагерь возле мансио «Астра Альба», так что времени на прочёсывание округи было немного, но, и на том спасибо. Всё — таки конные разъезды охватят намного большую площадь и намного эффективнее осмотрят местность.
Я оставался на вилле, контролировал приготовление еды, похоронные мероприятия по Антонию и Тиберию и подготовку к ночной вылазке на берег моря. Днём удалось немного поспать, но я
Ближе к вечеру приехали солдаты и доложили, что не нашли в округе никаких следов беглецов, и никаких военных отрядов. Доложили, поели и уехали в обратно, в свой лагерь.
К ужину прибыли и мои вигилы — с таким же нулевым результатом. Бежавшие пираты как сквозь землю провалились. Правда мальчишка — пастушок с соседней виллы рассказал, что он видел рано утром возле берега какой — то корабль, но никаких подробностей он не смог сообщить, мало ли, может придумал свою историю, а может и нет. А может, и Апра ведёт свою игру и прячет детали эвакуации своего отряда — не знаю. Вот, скоро и выясним.
Поздно вечером я собрал отряд — тот контуберний, что охранял виллу днём — вигилы были свежие, отдохнувшие и боеспособные. Оба декана, как опытные бойцы, тоже были со мной.
Намного поколебавшись, я выдал Апре меч и щит, тот самый который у неё был в её последнем бою со мной. Шлема свободного не нашлось, а её шлем, видно уехал в город в виде трофея.
Под глазом у Апры красовался свежий синяк, о котором она молчала, но я без труда догадался, откуда он — Луция утверждала своё старшинство.
С наступлением темноты мы выдвинулись к морю, вернее, к каменному холму на берегу, неподалёку от Ориенталии, туда, где по утверждению Апры, нужно было разжечь сигнальный костёр.
Дошли быстро. Вигилы собрали хворост и деревянные обломки, щедро выброшенные морем на берег, и разожгли костер, вернее — два костра, большой и поменьше, именно так должны выглядеть сигналы для пиратского судна, как сказала Апра.
И мы стали ждать, рассредоточившись вокруг холма. Апра и один из деканов были рядом со мной, на всякий случай, вернее на случай попытки бегства девчонки.
А потом, внезапно, как всегда на побережье Калабрии, прошёл короткий проливной дождь. Море было беспокойным, не штормило сильно, но в такую погоду я бы не рискнул подходить на корабле близко к берегу.
Мы поддерживали костры почти до самого рассвета. Но корабль так и не пришёл.
А с первыми лучами солнца, я повёл свой отряд на виллу, оставив пару дозорных на холме.
— Почему не было твоего корабля? — мрачно спросил я Апру, шагая впереди отряда.
— Я не знаю — ответила рабыня. — Должен был быть. Я сделала с сигналами всё, как было договорено.
— А запасной отход был предусмотрен?
— Был. Если что-то пошло бы не так, и нас бы не подобрал корабль сегодня ночью, то мы должны были поодиночке или малыми группами добираться к порту в Брундизии, а там бы нас нашли местные помощники — их полно в каждой портовой таверне.
— Складно говоришь, Апра — ответил я. — А вот проверить нельзя, никак. Пока. Но если выяснится, а выяснится точно и очень скоро, что ты водила нас за нос, то претории тебе не миновать.
Рабыня раздражённо передёрнула плечами в ответ, но промолчала.