Брусиловский прорыв
Шрифт:
Правда, противник наносил контрудары только в полосе наступления 8-й армии, на прочих направлениях австрийцы все еще отступали, и потому не совсем понятно, от кого же Щербачеву, Сахарову и Лечицкому следовало «обороняться». Как раз между Ковелем и Бродами находится 120-верстный «коридор», пригодный для наступления большими маневренными массами. Прежде всего – для броска вперед конницы после прорыва обороны. Севернее Ковеля – малопроходимая болотистая местность, южнее Брод – уже Карпаты. Как ни странно, в этом «коридоре» располагались более слабые русские армии – 11-я и 7-я, а на флангах, где требовалось преодолевать не только сопротивление противника, но и удобную для оборонительных действий
Представляется, что сосредоточение тактическо-оперативной мысли высших командиров исключительно на преодолении неприятельского оборонительного рубежа вынудило их вновь думать только о борьбе за пространство, а не на полное уничтожение живой силы врага. Недостаток офицерского состава и наличие ряда необстрелянных частей побудили командиров вести наступление густыми колоннами прямо по полю, нежели через ходы сообщения. Особенно это относилось ко второму и третьему эшелонам, призванным развить успех частей первого эшелона, вклинившегося во вражескую оборону. Нехватка опытных унтер-офицеров и фельдфебелей также понизила способность войск к проявлению инициативы действий пехоты на поле боя.
Точно так же не поощрялась и инициатива низших командиров – начальников дивизий и корпусов. Уже после войны начальник 10-й пехотной дивизии в Луцком прорыве вспоминал в отношении оперативного искусства русского командования, что армейские замыслы обычно бывали довольно хороши, но комкоры, слабо разбираясь в общей обстановке на фронте армии, не проявляли никакого оперативного творчества при организации действий вверенных им войск. Отсюда проистекало то следствие, что у командиров корпусов отсутствует план действий, а следовательно, они могут лишь механически исполнять приказы штаба армии, без малейшего проявления инициативы. В боевой работе дивизий замечалось больше самостоятельности и инициативы, но комдивы не умеют (да и не могут) согласовывать свои действия с соседями, что должен делать как раз штаб корпуса. Как говорит начдив-10, «вследствие этого как армейское сражение, так и боевые действия корпусов и дивизий не имеют вполне организованного и планомерного характера, причем управление действиями войск в бою сильно хромает» [186] .
186
Надежный Д. Бои 10-й пех. дивизии под Луцком в июле 1916 года. – М., 1926. С. 51–52.
Наступление через разбитую территорию вслед за отступающим противником всегда представляет собой значительные трудности естественного порядка. Правда, скорость прорыва дала 8-й армии сравнительно уцелевшую инфраструктуру на захваченной территории. Однако чем дальше вглубь, тем захваченное пространство было все более и более разбитым. В таких условиях резервы не успевают за ударными частями, а противник, в свою очередь, подвозит свои подкрепления по целым железным дорогам, расположенным в глубоком тылу.
Недостаточная относительная подвижность атакующих войск показывает, что для большого успеха необходимо либо взять громадные трофеи, либо занять стратегически важные узлы общего оборонительного фронта врага. Такой точкой и был Ковель. Но его захват ввиду характерных особенностей местности должен был производиться посредством быстрых маневренных действий, в том числе, при активном содействии подвижных группировок.
Стратегическое наступление должно разваливать весь вражеский тыл: деятельность штабов, систему снабжения и управления, транспортные линии, дорожные узлы. То есть решающее значение приобретают охваты подвижными группировками, так как достичь глобального стратегического поражения неприятеля фронтальными ударами тяжело. Конечно, механизированных войск в России того времени не было. Но масштабы поражения австрийцев в первую неделю боев достигли той точки, после которой упорное сопротивление является трудно достижимым моментом.
Впрочем, на исправление ситуации также требуется совсем немного времени: дать войскам небольшую передышку и подвезти резервы. Конница русских должна была не дать противнику такой возможности. К сожалению, превосходный кавалерийский начальник, генерал Брусилов, не смог использовать подвижный род войск в развитии операции.
Общее наступление
Избрав в качестве приоритетного ковельское направление, ген. А. А. Брусилов поставил развитие успеха на Юго-Западном фронте в зависимость от готовящегося главного удара на Западном фронте, где производство наступления откладывалось от каждого старого предварительно назначенного срока к новому. И все-таки, предоставляя главкозапу ген. А. Е. Эверту все новые отсрочки, Начальник Штаба Верховного Главнокомандующего ген. М. В. Алексеев пытался сделать что-либо и для Брусилова.
Так, 10 июня в состав Юго-Западного фронта наконец-то вошла 3-я армия ген. Л. В. Леша. Однако при этом генерал Эверт, как бы в насмешку, оставил в ней лишь один 31-й армейский корпус ген. П. И. Мищенко и кавалерию вместе со штабом армии, отправив прочие четыре корпуса в свою собственную ударную группу на барановичское направление. Главкоюзу пришлось передать под командование Л. В. Леша группу ген. Я. Ф. Гилленшмидта, дабы ударить на Ковель по обоим берегам реки Припять: теперь в 3-й армии было сосредоточено двадцать пять тысяч шашек – целая Конная армия.
То есть непосредственное увеличение сил Юго-Западного фронта на правом фланге накануне возобновления решительного наступления, намеченного на 19 июня, оказалось самым минимальным: один пехотный армейский корпус. Не умея и не желая наступать, главкозап одновременно умудрялся свести на нет и победу соседа. А в наши дни в ряде работ еще можно слышать сетования в отношении жесткой дисциплины и подчинения фронтовых командований Ставке Верховного Главнокомандования в годы Великой Отечественной войны. Хорош был бы Сталинградский «котел», проведи командующие половины фронтов, принявших участие в операции «Уран», подобный саботаж!
Интересно, что на правом фланге Юго-Западного фронта опять скопилась масса конницы: 4-й кавалерийский корпус генерала Гилленшмидта и четыре конные дивизии, бывшие в составе 3-й армии. И вновь ген. А. А. Брусилов оставил их именно здесь, где конница практически не могла быть использована в качестве маневренного рода войск. И вновь штаб фронта был поддержан в этом командармами. Несмотря на подошедшие резервы, враг получил их больше и теперь все так же незначительно уступал русским в численном отношении (около пятнадцати процентов), имея существенный перевес в артиллерийских средствах.
Противник явно не дремал! Правильно расценив остановку русского наступления как необходимость подтянуть силы, австро-германское командование решает самим перейти в контрнаступление, дабы опрокинуть русских, не позволив им возобновить наступательную инициативу. Для этого немцы произвели решительную перегруппировку своих сил южнее Полесья. Организацией операции занялся сам главнокомандующий на Востоке ген. П. фон Гинденбург. Штаб Гинденбурга во главе с ген. Э. Людендорфом разработал план двойного охвата войск русского Юго-Западного фронта. Это должно было быть достигнуто одновременными ударами с северного и южного фасов.