Брутальный и упрямый
Шрифт:
– Иди без меня, – велела Мэри. – А всем объяви, что своенравная хозяйка чудит и слегка капризничает. Мол, отправила тебя, бедняжку латышскую, на разведку – определить степень местной безопасности и комфорта.
– Задача понятна, – улыбнулась Илзе. – Выдам народу нужную информацию, не вопрос…. А ты чем займёшься?
– А мы с Максиком немного погуляем рядом с причалом. Так, совсем чуть-чуть. Без серьёзных целей и задач. Погуляем и поболтаем со здешними аборигенами. Ведь, как известно, именно в портах сосредотачиваются основные информационные потоки. Включая, понятное дело, легенды, слухи и сплетни. А после этого переместимся в тутошний аэропорт. Там тоже можно, пользуясь эффектными внешними данными и природной разговорчивостью, почерпнуть всякого полезного…
Глава восьмая
Расследование началось, таксист
Новость, конечно, была из разряда оглушительных. То бишь, потерять самообладание – по меньшей мере – можно было запросто.
Можно, конечно, и потерять. А можно и паузу взять. То бишь, ненавязчиво притвориться молчаливой и необременительной ветошью. Или же не менее молчаливым шлангом. Тут, уж, кому как нравится…
– Гав-в, – выждав минуты полторы, решил вмешаться в ситуацию добросердечный Клык, мол: – «Совсем и не смешно. Заканчивай-ка, братец, дурака валять…».
– Действительно, заканчивай, – подключилась Илзе. – Плохо у тебя получается.
– Что – плохо получается? – громко сглотнув слюну, хмуро уточнил Тим.
– Ветошью прикидываться…. Ну, долго будем играть в молчанку? Или же примем какое-либо решение? Напоминаю, Тимофей…
– Меня зовут – Брут. Точка.
– Хорошо, будь по-твоему, – не стала спорить девушка. – Напоминаю, Брут, что являюсь твоей старинной подругой юности. И это накладывает на тебя, морда брутальная, определённые обязательства.
– Какие, если не секрет?
– Гав-в, гав-в, – оживился Клык, мол: – «Ну, как же. Во-первых, старинных друзей и подруг нельзя – хмуро и тупо – посылать. Наоборот, предполагается живое и заинтересованное общение. Во-вторых, им необходимо помогать. Причём, искренне и по полной программе. Как бы так оно заведено – у уважающих себя особей мужского пола. Не нами заведено, следовательно, не нам и отменять…».
– Вот-вот, и я о том же. Не посылать, не отменять, помогать…
– Значит, спелись, голубки? – усмехнулся Тим. – А ты, старинная подруга, ещё умеешь – ко всему прочему – и с собаками общаться?
– А ещё и с кошками. Не со всеми, конечно. И совсем немного.
– Гав, – мол: – «Скромность – лучшее украшение девушек. В том плане, что гораздо полезней, эффективней и весомей всяких там бесполезных бриллиантов…».
– Ладно, уговорили, друзья-приятели. Пересаживайтесь, мисс Вылкаст, за наш столик.
– Не смей мне выкать. Ненавижу.
– Хорошо, не буду. Пересаживайся, Лиз…. Милан, заказ барышни тащи прямо к нам. И очередную баночку пива для меня прихвати.
– Тогда и мне – ещё одну…
Они пообедали и славно поболтали.
Конечно, вначале разговор откровенно пробуксовывал, но потом – постепенно и неуклонно – выправился, оживился и заструился, заструился, заструился. Даже болтливый Клык не вмешивался – лежал себе на полу и, положив лохматую голову на передние лапы, одобрительно и задумчиво щурился.
– Бронзовая олимпийская медаль по дзюдо, она дорогого стоит, – признал Тим. – Молодец, конечно…. Окончила Университет и трудишься выездным репортёром? Мол, репортажи из различных экзотических и диких мест нашей планеты? Одобряю. И даже, если честно, немного завидую.
– Я и сама довольна, – вздохнула девушка. – И работа интересная, и деньги приличные обещают, и вообще…. Вот, только с личной жизнью – полный и круглый ноль. В том плане, что она уже года два – отсутствует. Как класс и железобетонно.
– Этот аспект меня не интересует. Совсем. Точка.
– Ах, да. Мы же просто – старинные друзья…
– Это точно. Так и никак иначе.
– Полностью согласна. Договорились. Железобетон…. А что с помощью? Поможешь подруге беззаботных юношеских лет забацать пару приличных репортажей о здешних заполярных островах?
– С помощью? Помогу, чем смогу.
– Гав!
– Прости, брат хвостатый, – извинился Тим. – Поможем, чем сможем. Только при одном непреложном условии.
– При каком?
– Упоминаний обо мне и Клыке в этих материалах быть не должно. Ни единого. И, понятное дело, никаких наших фотографий. Ни единой. Договорились?
– Железобетон.
– Тогда слушай…
Он подробно, не упуская мельчайших деталей, рассказал девушке о неприятной находке на берегу Вейде-Фьорда (на северо-восточной оконечности льдисто-загадочной Земли Андре), чёрного мешка с останками двух убитых молодых белых медведей. А также и о последовавших за этим событиях (естественно, пропустив непонятно-загадочный эпизод, произошедший на мысе Верпегенхукен). Рассказал, а после этого поинтересовался:
– Как оно тебе? Можно из этого материала сделать полновесный репортаж, могущий заинтересовать твою славную компанию?
– Запросто, – заверила Ильзе. – Особенно, если нам удастся выйти на след преступников. А ещё лучше, собрав крепкую доказательную базу, разоблачить их и сдать на руки доблестной норвежской полиции…. Итак, попробую, используя дедуктивный метод незабвенного Шерлока Холмса, немного порассуждать. Ты, обнаружив медвежьи косточки, тут же собрал в Ню-Олесунне нечто вроде простейшей пресс-конференции. Сделал – перед коллегами и интернациональными учёными мужами – развёрнутый доклад и поделился заснятыми видеоматериалами. А сразу после этого, прихватив Клыка, отбыл в столичный Лонгьир. Приводнились, выбрались на берег…. Слушай, а покатаешь меня на мотодельтаплане? Ни разу в жизни ещё не летала. А? Ну, пожалуйста…
– Рыжая липучка.
– И, ничего подобного. Не «липучка», а «заслуженная подруга былых лет». Мы же договаривались…. Так, собственно, как?
– Мягкой попой – об острый дверной косяк.
– Гав! – возмутился прямолинейный Клык, мол: – «Зачем же грубить на ровном месте? Человек с тобой пиво австралийское пьёт. «Пожалуйста» говорит. Помочь хочет…. А ты, милок отвязанный? Нехорошо так себя вести. Не по-брутальному это, честное слово…».
– Ничего я и не грубил, – заупрямился Тим. – Так, просто к слову пришлось…. Покатаю, конечно. Не вопрос. Только не ради праздного развлечения. А, наоборот, во время подготовки развёрнутого репортажа, посвящённого плановой борьбе со здешними браконьерами, подло убивающими беззащитных северных оленей.