Брутальный и упрямый
Шрифт:
Тим, не снимая с плеч тяжёлого рюкзака, ловко взобрался на придорожный валун и, солидно откашлявшись, толкнул не менее солидную речь:
– Значится так. Поясняю для особо непонятливых. Здешние северные олени – самые маленькие северные олени в мире. Прошу проникнуться этим фактом. Повторяю, самые-самые маленькие. А ещё, к их несчастью, и патологически-доверчивые. Доверчивее, просто-напросто, не бывает…
– Они – дикие? – встряла рыжеволосая девица.
– Во-первых, – он напустил на физиономию целый океан брутального презрения, – никогда не рекомендуется перебивать старших. Никогда. Ибо последствия этого неосмотрительного действа могут в дальнейшем носить – сугубо для перебивающих персон – самые негативные и насквозь фатальные вариации. Вплоть до двухнедельного тюремного заключения. Или, там, до откушенного носа. А также выбитого глаза и отрезанного языка. Шутка такая, ясен пень карликовой берёзы. Фирменная, островная, брутальная, и смешная – до слёз горьких, запоздалых.… Во-вторых, местные северные олени, действительно, являются дикими. То есть, не имеют конкретных хозяев, хотя и находятся под неусыпным патронажем соответствующих охранных служб….. Но северных оленей на Шпицбергене очень много, да и охота на них практически запрещена – кроме отдельных лицензий, выдаваемых для отстрела престарелых и больных особей. Отсюда и избыточная оленья доверчивость…. Короче говоря. Не надо, милые господа туристы, даже приближаться к северным оленям. А тем более пытаться их кормить всякими мучными и сладкими гадостями. Душевно вас прошу…. Особенно сейчас, по весне, когда животные озабочены вопросами, связанными с продолжением рода. Не надо их отвлекать от этого судьбоносного и наиважнейшего процесса. Под страхом неотвратимого наказания, понятное дело. Точка.
– Какого конкретно – наказания?
– Официальный штраф – до пятнадцати тысяч норвежских крон. Но, если нарвётесь на меня, то…
– То – что?
– То самое, о чём вы и подумали. Тундра – закон. Белый медведь – хозяин. А я – хозяин над белыми медведями. Подчёркиваю, над всеми белыми медведями этого архипелага…. Могу продолжать?
– Безусловно.
– Спасибо, мадам, – выдержав положенную (на его взгляд), паузу, хмыкнул Тим.
– Мадмуазель, – уточнила – ангельским голоском – медноволосая барышня.
– Сомневаюсь, учитывая раскованность современных женских нравов…. Впрочем, всякое бывает – на этом Свете…. Итак, вторая порция строгих правил и запретов. Птичьи базары, расположенные на прибрежных скалах здешних фьордов. Ну, не надо к ним даже приближаться. Не надо. У здешних птичек и без вас имеется достаточное количество серьёзных и кровожадных врагов. Более хищные птицы. Вечно-голодные песцы. Те же белые медведи, готовые – в голодные годы – жрать всё, что под лапу подвернётся, включая птичьи яйца. Не надо – беспокоить бедных и затюканных птах…. А ещё наши северные берега иногда посещают совершенно-отвязанные туристы, играющие в странные и легкомысленно-злые игры. Мол: – «Никаких продовольственных припасов мы с собой принципиально не берём, а на маршруте будем питаться лишь подножным кормом…». Если узнаю, что кто-либо из вас баловался яичницей, приготовленной из гусиных или же утиных яиц – со Света сживу. В том плане, что организую целый букет незабываемых и изощрённых неприятностей…. Запрещено также охотиться на песцов и белых куропаток. Штраф – за незаконный отстрел – составляет до двенадцати тысяч норвежских крон за одну добытую голову…. Теперь поговорим, как и водится, об обратной стороне медали. Дикую природу надо не только беречь и охранять, но и уметь оберегаться от неё, родимой, но порой жёсткой. В данном конкретном случае, я имею в виду белых медведей. После трагических событий 1995-96-го годов, когда от медвежьих клыков и когтей погибло несколько туристов, островные Власти приняли закон, согласно которому запрещено отправляться в пешие походы без огнестрельного оружия. На группу из пяти человек – полагается один ствол калибром не менее семи миллиметров. Оружие можно (и нужно!), взять напрокат в одной из профильных компаний Лонгьира…. Если же поход запланирован на несколько суток, то туристическая группа – в обязательном порядке – должна быть оснащена парочкой Camp Alarm. Это такие классические армейские растяжки американского производства, предназначенные для установки вокруг лагеря на случай незапланированного ночного визита белого медведя…
Минут через десять-двенадцать, закончив полагавшийся инструктаж, он соскочил с валуна и, показав на прощание Тому Хенксу кулак, отправился в город. Вернее, к маленькой семейной гостинице «Балканы», принадлежавшей пожилому сербу Милану Добричу, где останавливался всякий раз, посещая Лонгьир.
Вообще-то, отелей и гостиниц в городе хватало, туристический центр, как-никак. Но крупные, входящие во всякие там международные сети, Тима никогда не привлекали – суета, толкучка, любопытные приставучие туристы. А практически все мини-гостиницы Лонгьира (за исключением «Балкан»), принадлежали одиноким незамужним дамочкам, что делало пребывание в них сущим адом. Кроме всего прочего, Тим ничего не имел против сербской кухни, которая ему нравилась гораздо больше норвежской, шведской, французской, испанской и итальянской. А единственный в городке русский ресторанчик закрылся, не выдержав жёсткой капиталистической конкуренции, ещё несколько лет назад…
Пройдя по улице – мимо многочисленных сувенирных лавочек и ресторанчиков – метров триста пятьдесят, он свернул в нужный проулок и буквально-таки нос к носу столкнулся с рыжеволосой девчонкой. Ну, с той самой, которая совсем недавно пыталась играть с ним «в гляделки», а потом упорно досаждала каверзными уточняющими вопросами.
– Тимофей? Мне надо – говорить вам, – на ломанном русском неожиданно заявила девица. – Мало-мало. Дела и бизнес. Болтовня. Говорить.
– Не коверкай, пожалуйста, великого языка, – попросил Тим. – Обращайся ко мне на английском, без выкрутасов.
– Окей, договорились.
– Итак. Что надо?
– Меня зовут – «Лиз».
– Не имеет значения. Что надо?
– Вы всегда такой…
– Терпеть ненавижу, когда мне «выкают».
– Ты всегда такой грубый? – слегка нахмурилась девушка.
– В основном, только тогда, когда общаюсь с женщинами определённого статуса.
– И какие…э-э-э, женские статусы и группы ты выделяешь? Сколько их – по твоему мнению – всего?
– Не так, уж, и много, – презрительно сплюнул под ноги, Тим. – В первую группу входят женщины, которых я, безусловно, уважаю: моя мать, сестрёнка, несколько более дальних родственниц и одна престарелая, но очень умная и правильная норвежка. Вторая группа – это старинные знакомые: одноклассницы, сокурсницы по Университету, коллеги по работе, жёны друзей. Третья – проститутки, которых я – время от времени – усердно пользую. Чётвёртая – все прочие женщины этого Мира. Потенциальные шлюхи, короче говоря, которые – все, без исключений – притворяются приличными и высокоморальными. Иногда я с ними вынужден общаться и, естественно, грубить. Так сказать, в плане моральной компенсации за это вынужденное и, безусловно, неприятное общение. Точка.
– То есть, со мной ты общаться не хочешь?
– А разве для этого имеется хоть один маломальский повод? Может, ты – прожжённая и умелая проститутка? Это обстоятельство, честное слово, сделало бы меня более разговорчивым и приветливым…
– Напыщенный, упёртый и самовлюблённый дурак! Брутальный, грубый и упрямый идиот! – разозлилась Лиз. – Я, чтобы ты знал, являюсь корреспонденткой медиа-холдинга – «На Краю Земли», который специализируется на подготовке различных материалов (письменных, видео– и аудио), о…м-м-м, о глухих, необычных и экзотических местах нашей планеты.
– То есть, о так называемых «медвежьих углах»?
– Ну, да. Меня и откомандировали сюда именно для этих целей. Чтобы как можно больше землян узнало об архипелаге Шпицберген и о его незабываемых природных красотах…. А поговорить с тобой мне порекомендовал наш главный редактор, который много слышал от своих знакомых, работающих в ЮНЕСКО, о некоем – «Бруте». И не только поговорить, но и подготовить отдельный развёрнутый материал – о суровых буднях старшего инспектора по защите дикой природы…. Так как, будем сотрудничать?
– Нет, не будем, – надменно и зло усмехнулся Тим. – Не повезло тебе, пигалица, со мной. Редактор будет недоволен, разозлится и даже, в гости по утрам не ходи, лишит полугодового бонуса.
– Но почему – не будем?
– По кочану. Разговор закончен. Точка.
– А можно – чуть поподробней? – просительно улыбнулась девушка. – Ну, пожалуйста, брутальный мистер. Так сказать, в виде исключения…
– Хорошо, иду навстречу. Госпожа рыжая липучка…. Нет ответной колючей реплики? Ладно, поощрю за понятливость, так и быть…. Зачем Шпицбергену – дополнительная и развёрнутая реклама?
– Чтобы сюда приезжало ещё больше туристов. Как можно больше. Дополнительные рабочие места в сфере малого и среднего бизнеса. Постоянно-растущие поступления-отчисления в местный бюджет. Благоприятный климат для серьёзных иностранных инвесторов…
– Полная и законченная ерунда, – закурив сигарету, тоном, не терпящим возражений, известил Тим. – Норвегия – страна богатая и щедрая. Архипелаг прекрасно проживёт и без стороннего финансирования. Тем более что и ЮНЕСКО вкладывает сюда определённые финансы. А эти туристы…. Ну, и какой от них прок? Какая – польза? Мусорят, шумят, животных и птиц беспокоят, тундру безжалостно вытаптывают. Так и норовят – практически постоянно – нарушить установленные правила…. Не, чем этой беспокойной и безбашенной публики на островах будет меньше, тем будет лучше. Для дикой и первозданной природы, я имею в виду…. Что же касается меня лично. Для чего, спрашивается, мне сдалась эта общемировая известность, обещанная тобой? А? Чтобы на меня – например, в том же славном Амстердаме – все прохожие показывали пальцем? Чтобы завидовали? Не, пока как-то не тянет – записываться в закоренелые грешники.