Будь моей, малышка
Шрифт:
Ей совсем не хотелось разговаривать по телефону, не хотелось, чтобы Бью отпускал ее. Сейчас он прикажет ей никуда не ходить, они снова будут целоваться, и…
Но к удивлению Джульетты, Бью легко приподнял ее и спустил с колен.
– Постарайся побыстрее, – всего лишь коротко попросил он.
Ноги плохо слушались ее, но все же она заставила себя пересечь комнату и добраться до телефона. Как раз в это время он зазвонил снова, и Джульетта схватила трубку.
– Слушаю!
– Привет, дорогая, это Селеста. Вы уже пришли в себя после сегодняшнего происшествия?
–
Джульетта услышала за спиной какой-то шорох и обернулась. Позади, расстегивая рубашку, стоял Бью. Глаза его горели.
Трубка как-то сама собой выскользнула из задрожавших пальцев Джульетты. Она наклонилась за ней, не отрывая взгляда от обнаженного тела Бью. Плечи, грудь, руки его были покрыты рельефными мускулами, а то, что Джульетта принимала за летний загар, оказалось естественным смуглым цветом кожи. Темные волосы, вьющиеся на груди, суживающейся полоской уходили к пупку и исчезали под ремнем.
Осознав, что слишком откровенно рассматривает его, Джульетта торопливо отвернулась и, выпрямившись, снова поднесла трубку к уху.
– Простите, Селеста, повторите, пожалуйста, о чем вы только что говорили.
– Я сказала, что не так давно Лили видела сержанта Дюпре разгуливающим по коридору.
– Ах вот оно что… Да, действительно, Лили не ошиблась. Сержанту не нравится, что кто-то постоянно совершает покушения на мою жизнь, вот он и решил переехать в отель.
На другом конце провода наступило долгое молчание.
– Вы находите его решение правильным, дорогая? – раздался наконец голос Селесты.
Джульетта не отвечала. Опустив глаза, она с замиранием сердца наблюдала за тем, как длинные сильные пальцы развязывают поясок ее кимоно.
– Простите, что?
– Я спросила, считаете ли вы правильным решение сержанта?
– Я…
– Кто это? Опять Селеста? – Бью потерся шершавым подбородком о висок Джульетты, и от его теплого дыхания по ее телу побежали мурашки.
Сглотнув, Джульетта кивнула.
Поясок кимоно змейкой свернулся на полу. Бью распахнул кимоно и тихо сказал:
– Попрощайся с ней.
Под кимоно на Джульетте не было ничего, кроме черных шелковых кружевных трусиков. Бью начал властно гладить ее плоский живот, а Джульетта, ощущая исходящий от его ладони жар, завороженно следила за движениями большой смугчрй руки, так резко выделявшейся на фоне ее бледно-золотистой кожи.
Селеста все еще что-то бубнила ей в ухо, но с таким же успехом она могла говорить на суахили – Джульетте никак не удавалось сконцентрировать внимание на ее словах.
– Извините, я должна идти, – прохрипела она и положила трубку на рычаг.
Бью одобрительно кивнул и, целуя, сорвал с ее плеч кимоно. Не успело оно соскользнуть к ногам Джульетты, как он подхватил ее на руки и понес на широкую кровать в спальне.
– Мне следовало побриться, – сказал он, ложась рядом, и провел пальцем по ее подбородку.
Джульетта вдруг подумала, что ее лицо скоро будет выглядеть так, словно его натерли наждачной бумагой.
Плевать!
Она положила обе ладони на мускулистую грудь Бью. Его гладкие темные соски напоминали ей маленькие речные камушки, обкатанные водой. Когда она дотронулась до одного соска, то почувствовала, как он сразу же напрягся.
Взгляд Бью опустился к ее груди, и в этот миг Джульетте вдруг захотелось спрятаться под одеялом. Знать бы, что все так получится, надела бы бюстгальтер – в нем по крайней мере ей было бы сейчас более комфортно.
Она быстро прикрыла грудь ладонями.
– Нечего на них смотреть, они у меня слишком маленькие. – Джульетта уже знала, что Бью нравятся груди попышнее.
Бью тут же развел ее руки в стороны.
– Они под стать тебе, именно такие, какими должны быть; и еще они до того красивые, что у меня просто щемит сердце. – Заметив, как от его слов напряглись соски Джульетты, он сглотнул.
Лаская тело Джульетты, покрывая его поцелуями, Бью при этом изо всех сил старался не испугать ее своим натиском. Уже давно он не испытывал подобных ощущений. Его то бросало в жар, то ему казалось, что он замерзает. Сейчас Бью был похож на убийцу-вампира, который когда-то уже познал вкус крови, а теперь наметил новую жертву и с трудом держит себя в руках, чтобы немедленно не броситься на нее и не прокусить ей шею.
Нежные розовые соски манили его, притягивали, звали к поцелуям, и Бью, медленно прикоснувшись губами к одному из них, немного подразнил его языком. Джульетта выгнула спину дугой и тут же снова рухнула на кровать, как будто это был электрический разряд. Тогда Бью, подняв на нее глаза, снова поцеловал сосок, слегка прикусывая его.
– О Бьюрегард!
Из ее груди вырвался странный утробный стон. Джульетта стиснула зубы и прикрыла ладонью рот. И тут Бью, приподнявшись на локтях, лег на нее.
– Нет, Джульетта, нет. Не надо сдерживать себя. Мне приятно слышать тебя, приятно осознавать, что я доставляю тебе удовольствие.
Он поцеловал ее полные губы, и они так и остались немного приоткрытыми. За ними виднелся ряд безупречно ровных влажных зубов.
Не сводя с Бью затуманенных глаз, Джульетта взяла его палец в рот, втянула внутрь и принялась сосать.
Боже! Именно одну из таких фантазий представлял он себе с самого начала, именно это выделывала она своими сексуальными губами в его беспокойных снах!
Глухо застонав, Бью просунул палец глубже, наслаждаясь ласками нежного языка. Так продолжалось несколько долгих мучительно сладостных минут. Потом он осторожно вынул палец из ее рта, а Джульетта подняла длинные стройные ноги и опустила их ему на бедра.
– О Господи, Бью!
Он заглушил ее стон страстным поцелуем.
Джульетту захлестывали эмоции, которых она никогда прежде не испытывала. Руки Бью доставляли ей неописуемое блаженство, губы сводили с ума, лишали всякой возможности соображать; она еле могла дышать и вся была словно сгусток обнаженных нервов, словно некая планета, сошедшая с привычной орбиты и хаотически мечущаяся в пространстве.