Будь моей на пару дней

Вьюгина Ольга

— Привет, пап! — погрузившись в размышления, я не сразу заметила вышедшего со стороны двора мужчину, высокого, крепкого телосложения в пуховике и шапке-ушанке.

Кирилл потащил меня по направлению к нему. А после, кивнув на меня, улыбнулся.

— Это Катя, пап.

— Ну здравствуй, Катя, — улыбнулся отец Кирилла и я увидела в этой улыбке Кирилла… Губы мои расплылись в ответной улыбке. — Меня зовут Макар Юрьевич.

— Очень приятно, — я протянула руку, но вместо того, чтобы пожать её, отец Кирилла

заключил меня в крепкие объятия.

— Я рад, что этот оболтус наконец осчастливил нас с мамой, — взгляд его опустился на мой живот. — Я надеюсь, свадьба будет до того, как наш внук появится на свет?

— Вообще-то, внучка, — ляпнула я прежде, чем осознать, что творю.

Увидела, как вытянулось лицо Макара Юрьевича, как он, удивленно вскинув брови, посмотрел на Кирилла.

— Ты же говорил, мальчик у вас… — он был даже немного раздосадован, как мне показалось.

Конечно, всем мальчика подавай… Я погладила живот и мысленно обратилась к своей крохе:

«Не обращай внимая, зайка, они просто ничего не понимают. Ты у меня самая прекрасная девочка на свете, и я тебя очень-очень жду».

— Я не хотел вас с мамой расстраивать, — Кирилл попытался выбраться из щекотливой ситуации, но это выглядело еще глупее.

— Да… — задумавшись, Марк Юрьевич почесал подбородок и махнул рукой. — Какая разница! Внучка тоже прекрасно! — снова широко улыбнулся и подмигнул мне. — Правда же, сын? — хлопнул Кирилла по плечу.

— Д-д-а, — растянул тот и, снова взяв меня за руку, поспешил быстренько уйти.

Едва мы скрылись в проулке, я, виновато произнесла:

— Прости, я не подумала.

— Да ничего страшного, — усмехнулся Кирилл, прижимая меня к боку. — Это я виноват, что мы не обговорили этот момент.

Все еще чувствуя себя неловко, я подняла взгляд на Кирилла. Он тоже смотрел на меня, едва заметно улыбаясь. От этой улыбки у меня внутри разлилось тепло. Так странно. Не свойственно мне. Неправильно… Но я ничего не могла поделать — этот мужчина волновал меня.

Нет.

Я выдохнула и отвела взгляд. Только этого мне ещё не хватало. Мне это сейчас не нужно! Да и Кириллу тоже.

— Пошли к бабушкиному дому, — выдавила я.

Кирилл еще с пару мгновений смотрел на меня так пристально, что я буквально кожей ощущала его взгляд, а после повел по заснеженной дороге дальше по проулку.

Шли мы молча. Я крутила головой, смутно припоминая домик с коричневой крышей, за ним стоял деревянный дом, выкрашенный жёлтой краской. В нём когда-то жила бабушка моей деревенской подружки. Краска давно облупилась, крылечко покосилось, да и кружевных занавесок на окнах уже не было…

— Пришли, — спустя несколько минут Кирилл остановился и кивнул на дом, который я бы узнала всегда. Голубая краска, коричневая крыша с дымоходом… Бабушка любила печь пироги и лепешки в настоящей русской печи. У неё были самые вкусные лепёшки на свете…

Сердце защемило, на глаза против воли навернулись слёзы. Бабушка меня любила и всегда ждала. А у меня была куча дел, которых с возрастом становилось все больше, и дела эти становились такими важными, что времени не хватало даже на один телефонный звонок. Просто сказать: «Привет, ба, как дела?..» Но это я сейчас такая умная и мудрая, а тогда, в восемнадцать, в двадцать все это кажется таким неважным.

Любимые люди не будут жить вечно, а дела могут и подождать.

— Ты прав, дом выглядит неважно, — глухо выговорила я. — Не знаю, что я делала бы тут одна. Даже если бы добралась…

— Войдешь внутрь? — спросил Кирилл.

Я покачала головой.

— Не сегодня.

Кирилл ничего мне на это не ответил. Осмотрелся вокруг, будто ища что-то, а потом, видимо найдя, повел меня к дому.

— Кирилл, я не могу, я… — принялась вырываться я, но он не выпускал, и я едва не рухнула в сугроб.

— Не хочешь в дом, не надо, — мы подошли к деревянной ограде, тоже с давно облупившейся краской. — Смотри, помнишь? — указал мне на одну из дощечек в дверце.

— Что? — непонимающе покачала головой.

— Смотри! — буквально ткнул пальцем в доску и тут я увидела накорябанную чем-то острым неровную надпись.

«Катька, я тебя» и сердечко. Ровное, красивое сердце. А внизу подпись — «С».

— «С» — нахмурившись, я подняла взгляд на Кирилла.

Я помнила мальчика, который написал это. Прозвище у него было — Снегирь. Бабушка потом так ругалась, так кричала, что крылья этому Снегиреву пообрывает, попадись он ей. Вспомнив это, с улыбнулась.

— Снегирь, — сказала я. — Кирилл Снегирёв! — пристально всмотрелась в лицо Кирилла. — Ты! — воскликнула так громко, что сама вздрогнула.

— Я, — широко улыбнулся Кирилл. — Я думал, ты никогда не вспомнишь, Хрусталёва.

Я потрясённо покачала головой. Прижала ладони к щекам, всё не сводя взгляд с Кирилла. Парень, в которого я так долго была влюблена! Парень, с которым я впервые поцеловалась, парень, которого я встретила спустя столько лет и… не узнала! Ну как такое возможно?! Он конечно изменился, но…

— А ты ведь меня сразу узнал, — тихо выговорила я.

Кирилл долгим, пробирающим до глубины души взглядом посмотрел на меня, затем поправил мою шапку и сказал:

— Не сразу. Когда ты адрес сказала.

— Невероятно, — всё еще не до конца веря в происходящее, качнула я головой.

— Ты мне, Катя, кое-что обещала.

— Что?

— Не помнишь? — улыбнулся он хитро прищурившись.

— Нет, — напряглась я.

— На дискотеке, с которой ты сбежала, а на следующий день уехала. Помнишь?