Будь моим хранителем
Шрифт:
— Ну как дела, подруга? — Яна подмигнула мне через отражение зеркала, — я смотрю Макс не отходит от тебя весь вечер…
Я повернулась, чтоб ответить ей, но вдруг свет погас и стало очень тихо.
«О, нет…» — я узнала это чувство: голова снова кружилась.
Где-то слева тускло горел свет. Я обернулась в ту сторону. Маленькая лампа около кровати, освещала угол небольшой комнаты. На постели лежала девочка лет 10. Она спала. Даже с таким тусклым освещением, я увидела, что щеки девочки пылали красным цветом.
Рядом на стуле лежали всевозможные лекарства: баночки, таблетки, чайная ложка, термометр, стакан с водой.
Мой взгляд заскользил по комнате: большой темный шкаф, окно, задернутое плотными шторами, письменный стол. За моей спиной стена, полностью украшенная детскими рисунками.
Я закрыла футляр с губной помадой, который так и остался у меня в руках, и подошла поближе к рисункам. Вот радуга и кирпичный домик, а вот человечки с подписями «Мама» и «Карина»; всевозможные единорожки, герои разных мультфильмов и компьютерных игр.
Девочка вздохнула во сне и стала что-то бормотать:
— Мама… мммм… мне… плохо…
Я тихо подошла к постели. Коврик на полу заглушал стук моих каблуков.
Нагнувшись над девочкой, я вгляделась в ее детское личико. Сомнений не было, у ребенка был жар. Я приложила свою ладонь ко лбу девочки. Очень горячая…
Надо исследовать остальные комнаты. Может быть я разбужу родителей? Но в квартире кроме нас с девочкой никого не было. Я быстро обошла все комнаты и снова вернулась в спальню. Девочка спала беспокойно и стонала.
Сердце сжалось. Надо было что-то делать. Я осторожно приподняла ее руку и поставила термометр. Цифры на табло стремительно росли и приближались к отметке в 39 градусов.
Я отправилась на кухню в поисках какой-либо емкости. Набрала теплую воду в чашку, взяла полотенце и вернулась к больной.
Не знаю, сколько прошло времени и как долго я обтирала эту девочку влажным полотенцем. Но я делала это снова и снова. Я рассматривала эту девочку. Карина, так ведь ее зовут, если верить детским рисункам?
У нее было круглое личико, светлая челочка, которая сейчас была влажной и спутанной из-за сильного жара; маленький аккуратный носик с веснушками-крапушками.
Через некоторое время ее дыхание стало глубоким, тело обмякло и Карина крепко уснула. Я вновь померила температуру. 37,6. Совсем другое дело.
В этот момент лязгнул замок входной двери. Я испугалась. Резко подскочив с кровати, я метнулась к окну. Залезла в своих туфлях сначала на стол, потом на подоконник. Задернув длинную штору, я остановила ее, чтобы не выдать своего присутствия.
— Кариночка, котеночек мой, — я услышала нежный женский шепот, — я дома родная. Приехала, как только смогла. Как ты, доченька?
— Мамочка… — слабый детский голос, — Тут была красивая девушка… В белом, как ангел…
И видимо тут же ребенок уснул.
— Спи, солнышко. Мама рядом…
Я сидела тихо, как мышка, боясь даже дышать.
А потом почувствовала, как какая-то сила потянула меня прочь из этого места. Голова кружилась, меня замутило.
— Маш, ау! — Яна стоит там же, около зеркала. — Как дела у тебя с Максом?
Я стояла перед раковиной в туалете караоке-бара «Проснись и пой». Голос подруги доносился до меня как-то приглушенно, как будто я была под огромной толщей воды. Яна пощелкала пальцами у меня перед лицом.
— Ээ, слушай, — мой голос был таким слабым, — Мне что-то нехорошо. Я наверное вызову себе такси.
— Маш, ты чего? Заболела? — Яна удивленно посмотрела на меня.
— Да-да, кажется я заболела. Голова кружится, морозит.
Но на лице Яны было явное сомнение:
— Ладно, попрошу Макса, чтоб проводил тебя.
— Нет, что вы! Веселитесь дальше! — я судорожно замахала руками перед собой.
— Маша, это твой день рождения! Как мы будем веселиться без тебя? — потом посмотрев на меня внимательно, Яна добавила: — Выглядишь ужасно… Ты такая бледная.
Чувствовала я себя еще хуже. Меня потряхивало, все тело покрылось липким потом. Я подхватила какую-то смертельную болезнь! Точно! Вот и симптомы. Галлюцинации, озноб, чувство потери реальности, паника.
Мы вышли из уборной и направились к нашему столику. Друзья радостно нам помахали:
— Ну, наконец-то вы пришли, скоро наша очередь! — Андрей, наш друг, протянул мне микрофон.
— Подождите. — Яна перехватила микрофон и положила его на стол, — Маша приболела, похоже на простуду или грипп. Поэтому ей лучше поехать домой. Макс проводишь Машу? А мы с ребятами на другом такси поедем?
Хорошо, что темное помещение скрывало мои пунцовые щеки и уши. Макс тут же согласился, привстал и, обнимая меня за плечи, стал вызывать такси. Друзья по очереди подходили ко мне и сочувственно желали скорейшего выздоровления.
Мне так хотелось сбежать отсюда, побыть одной. Мысли в голове лихорадочно перескакивали с одной на другую. Еще чуть-чуть и я готова была расплакаться.
Нам повезло и через минуту около входа уже стояла заказанная машина. Максим снова помог мне с цветами и подарками. Мы залезли на заднее сидение и водитель тут же тронулся.
— Как себя чувствуешь? — Макс тихим голосом прервал мои лихорадочные мысли.
На самом деле я уже не чувствовала ни головокружения, ни озноба, но осталось удушающее чувство тревоги, которое не давало до конца расслабиться. Максу я ответила: