Будь моим талисманом
Шрифт:
Снова поднялась, умылась, достала простое, но чистое платье, переоделась и переплела косу, перевязала раненые колени. Так, а теперь книга. Спустилась в кабинет отца, зная, что она там, и едва нашла, прижала к себе.
Во дворе снова послышалась ругань. Значит, мачеха все же не побоялась Ария и, судя по всему, других драконов. Это плохо. Это очень-очень плохо. Голос Архары неожиданно послышался совсем близко. Через мгновение она влетела в кабинет, достала из шкафа резную шкатулку и поставила передо мной на стол.
–
Раздался щелчок, и мачеха схватилась за горло, будто кто-то ее душил. В дверях стоял Арий.
– Бери, – сказал он.
– А это что? – нашлась я.
– Часть приданого твоей матери, – прошипела Архара. – Забирай. Все равно этот ларец не открывается.
Я вздохнула. Чтобы там ни было, мне это не принадлежит. По всем законам королевства приданое отдается жениху, а потом и мужу. Молодец он, что скажешь, стребовал положенное. А я-то размечталась, будто на меня позарился. Глупая, думала, ему я нужна.
И мачеха хоть и злится, а это понимает, отчего еще горче и обиднее.
– Элла, помочь? – уточнил Арий.
Я прижала книгу к груди. Он подошел, посмотрел на ларец.
– Позволишь взять? Он тяжелый.
Я удивленно моргнула. Арий разрешения спрашивает?
– Так он – не мой.
– А чей же? – спросил он.
– Ваш.
Наверное, когда Арий ларец откроет, я даже не увижу, что в нем. Может, и к лучшему, нечего душу травить. Прикусила губу и опустила голову.
Дракон подошел еще ближе, взял мой подбородок, заставляя смотреть в глаза. А они как омуты. Нырнешь – и нет спасения.
– Все, что у меня есть теперь твое.
Да не бывает так! Но спорить я не решилась. Арий убрал ладонь, взял ларец одной рукой, а мою ладонь сжал другою и потянул к выходу. Так мы и дошли до ворот, за которыми уже вся деревня собралась. Гомонят, смеются, смотрят на меня. Сдается, если бы не Арий, которому никто не посмел перечить, да его спутники, толпа бы не расступилась.
– А жених-то твой жадный, – услышала я голос Архары.
Да уж, мою мачеху ничто, похоже, не изменит. И сейчас бояться ей нечего. При всем народе никто ее не посмеет обидеть. Да дракон и не станет этого делать. Об их мудрости и справедливости такие легенды ходят, что даже страшно. И каждая девушка, что стоит сейчас за воротами, желает одного: оказаться суженой дракона. Почему?
Они выбирают пару один раз и на всю жизнь, никогда не изменят, не предадут. И скорее умрут, чем оставят любимую женщину. В одной из сказок говорится, что драконы от одиночества погибали, поэтому Великая Праматерь добавила в их кровь каплю своей силы. И она дает им возможность почувствовать сердцем ту, что предназначена судьбой. Только вот обещала ли она такой паре счастье… я уже не узнаю. Заберет Арий свое кольцо. Так тоже бывает… поманит птица удачи, да сгинет навеки.
Я прикусила губу, чувствуя, как начинают дрожать руки.
Арий остановился, оглянулся.
– За невесту положен выкуп, милорд, – раздался в толпе голос старосты. – Мы все свидетели, что его не было. А приданое вы взяли. Не по закону!
– Не по закону, – зароптали многочисленные зеваки.
И я захотела провалиться сквозь землю. Теперь Арий точно откажется. Попыталась незаметно высвободить свою руку. Главное сейчас при всех не расплакаться. Для невесты и так нет большего позора, чем кольцо обратно отдавать.
Арий мою руку отпустил, усмехнулся и достал небольшой кожаный мешочек из складок плаща. Высыпал на землю самоцветы и так спокойно спросил:
– Всё?
В толпе заохали, рассматривая сверкающие на солнце камни. Староста нервно сглотнул и кивнул. Архара кинулась собирать самоцветы.
А мне стало еще горче и обиднее. Как… как… козу на базаре купил! И расплакаться бы, ударить… Да только не могу. Стою, словно каменная, а глаза почти ничего не видят от слез. Я взяла и отвернулась.
Арий убрал пустой мешочек в карман, вздохнул и взял меня за руку. От чего-то вздрогнул.
– Гордая, оказывается…
Почти неразличимый шепот.
– Не обижайся, Элла. Но иначе нельзя. Лучше и правда, пусть все будет по вашим законам. С обычаями драконов они точно считаться не станут.
– У вас не отдают выкуп за невесту?
– Нет. Но на свадьбах гости вручают подарки.
А у нас только песни горланят да напиваются так, что свое имя забывают. И шуточки эти сальные, глаза маслянистые, хохот… Помню, когда отец женился, даже меня хмелем случайно окатили. И этим запахом пропиталось все: платье, волосы, кожа. Отмыться не могла. И было слишком неприятно.
– Элла, – позвал Арий, заглядывая в глаза. – Все будет хорошо. Веришь?
Еще нет. Но разве может быть хуже?
– Попробую, – ответила я, позволяя взять меня за руку.
Ладонь у него приятная, немного шершавая, и кольца на пальцах холодят кожу.
И мы пошли по знакомой с детства дороге – пыльной, с цветущими по бокам одуванчиками, над чьими венчиками кружат шмели и осы.
Солнце по-прежнему нещадно палило, заставляло щуриться. Я споткнулась, и Арий тут же придержал, не давай упасть.
Вскоре его спутники отстали, а мы вышли к рощице.
– Немного придется прогуляться.
– Хорошо.
– Если устанешь, скажи.
Я кивнула. После прополки грядок я только рада была пройтись. К тому же в тени деревьев было прохладно. Пахло земляникой и листьями, под ногами встречался бархатный мох, где-то трелями заливались птицы.
Какое-то время мы шли молча, и я вдыхала запахи лета, наслаждаясь спокойствием. О том, что ждет меня дальше, думать не хотелось.
У небольшого родника Арий остановился, поставил шкатулку на пень, развернулся ко мне и вздохнул. Он передумал?