Будь моим... оборотнем
Шрифт:
— Здравствуй, деточка. — Маделин обнаружилась на веранде и помахала мне пучком трав, которые развешивала на веревке.
— Ричард дома?
— Нет, с самого утра ускакал куда-то в лес, — она махнула в сторону густой чащобы.
Я грустно вздохнула. Искать Ричарда в лесу бесполезно — там он спасался от реальности и мог часами бродить по глуши, находя одному ему известные тропы.
— Передайте, что я заходила.
Маделин кивнула, улыбнувшись каким-то своим мыслям. Она вообще радовалась тому, что «дети неразумные наконец-то одумались», обсуждала нашу
Почему мои родители не могли так же?..
Я бесцельно походила по городу, закупила безделиц на главном базаре и почти направилась к замку, но передумала. Мне не хотелось вновь становиться заложницей этих стен. Мне требовался хотя бы день покоя. Я сняла комнатушку на окраине, в убогом постоялом дворе, хозяин которого весь затрясся, когда узнал, кто будет сегодня его гостьей.
— Я здесь инкогнито, — сказала ему, расплачиваясь.
— Да-да. Повторите, кто вы? — не понял хозяин, но покивал с самым умным видом.
— Инкогнито. То есть никому не говорите, что сегодня я ночую здесь.
Хозяин покивал ещё увереннее, сам не веря своему счастью, а я расположилась в крохотной комнатушке на втором этаже и носом рухнула в изношенное постельное белье.
Может, кто-то и мечтает о всенародной славе, но точно не я. Когда Харот ещё не выпустил указ о назначении меня советницей, я пыталась слинять с ответственности и выдвинула на эту должность маму.
Ну а что такого? Однажды она уже входила в совет и знает больше о том, как управлять страной.
— Анна, при всем глубочайшем уважении к твоей матери, от одного рода может быть назначен только один советник. Я выбираю спасительницу этих земель, а не женщину, которая покинула Кристань на два десятка лет, — отрезал Харот в ответ на мои намеки.
Мама тоже сказала, что больше в дела совета лезть не хочет, и занялась развитием культуры страны.
В общем, отныне приходится слоняться по гостиницам, только бы немного отдохнуть.
Меня разбудил стук в… окно. Я не сразу сообразила, где нахожусь, а потому первым делом вскочила и осмотрелась. С недавних пор меня атаковали сильные кошмары, и реальность частенько путалась с вымыслом.
Стук повторился.
Я подняла вверх руку и пальцами высекла огненный шар. Да, после того, как связь с ведьмой порвалась, во мне забурлила сила, которая пугала меня саму. Она рвалась снопами искр, искала выход наружу. Королевская волшебница, Дардана, так обрадовалась этому, что измучила меня обучением, но за короткий срок добилась того, что магия поддалась моей воле.
Теперь я могла при большом желании даже прикончить кого-нибудь. Хвала небесам, желания не было.
За окном обнаружился Ричард. Такой довольный, будто и не свисал с узкого подоконника, держась одной рукой за водопроводный желоб, а второй выстукивая по стеклу дробь. Я ахнула и втащила его в комнатку.
— Ты с ума сошел? — всплеснула руками.
— Хозяин отказался пускать кого-либо на второй этаж, ибо «первой советницы у нас нема, а потому проваливайте», — дернул плечом оборотень. — Пришлось пробираться по стенам.
Я рассмеялась.
— Ну и как ты догадался, что я здесь?
— Риша, — он зарылся носом мне в волосы, — я узнаю твой запах из тысячи.
Я грелась в кольце его рук и вначале робко поцеловала этого невероятного мужчину в губы, но затем всё более настойчиво. В перерывах между поцелуями что-то шептала о своих чувствах и видела в изумрудных глазах неподдельное счастье. Он сжимал мои ладони и почти не моргал, будто боялся закрыть глаза и больше никогда не застать меня рядом.
— Предлагаю где-нибудь поужинать? — Ричард с трудом оторвался от меня.
Глаза его потемнели настолько, что в них затерялся бы сам космос. Огромный, бездонный, черный космос, от которого у меня срывало крышу.
— Позже, — сказала я и тронула пуговицы на его рубашке (между прочим, притащенной из России).
— Не надо, — попросил он хриплым от желания голосом. — Я не собираюсь порочить твою честь…
— К черту честь, — авторитетно заявила я.
Два месяца мы отделывались редкими свиданиями и вороватыми поцелуями. Два месяца я сгорала без близости с ним, и тех целомудренных встреч мне не хватало, чтобы излечиться от лихорадки. Впервые за долгое время мы остались наедине, вдалеке от замка, и я не собиралась тратить драгоценные минуты на что-то незначительное.
— Риша, пожалуйста…
Он дышал тяжело, и я прекрасно видела, каким трудом ему дается спокойствие.
Его руки огладили мою талию, пальцы пробежались по позвоночнику. Я улыбнулась самой безумной улыбкой и таки стянула с него рубашку. Это тело было идеальным. У меня ныло внизу живота от взгляда на перевитые мышцы, на застарелые шрамы, которые я изучала пальцами, скользя всё ниже.
Ричард закусил губу, но нерешительно тронул ремень на моих джинсах. Он сощурил глаза, точно ожидая отказа.
Как я могла отказать тому, о ком мечтала всю жизнь?
Мы так и не поужинали. Мы боялись отпустить друг друга даже на секунду и всю ночь смотрели друг другу в глаза. Мы молчали, потому что в словах не было никакого смысла. Лишь под самое утро Ричард заговорил, щекоча своим голосом мою шею:
— Долгие годы я думал, что не имею права на счастье. Неужели это всё происходит по-настоящему? Неужели ты — не плод моего воображения?
— Ты ещё не убедился, что я самая настоящая и постоянно учу тебя чему-то плохому?
Я отвернулась и прижалась к нему всем телом, вырывая из груди Ричарда чуть слышный стон.
— Стань моей женой, прошу тебя. Докажи, что ты не исчезнешь, не испаришься в портале между мирами, не останешься горьким воспоминанием, — заговорил он быстро-быстро.
— Тебе так это необходимо? — Я повернула к нему лицо и увидела в глазах почти физическую боль.
Черт, да его же ранили мои отказы! Для меня женитьба была чем-то незначительным, но для человека из этого мира — всем.
Кажется, пришло время отказаться от своего эгоизма, хоть раз в жизни довериться кому-нибудь на все сто процентов, без отмазок и оправданий.