Будь счастлив, Абди!
Шрифт:
— В каком он классе учится?
— В шестом, но он так развит, что не уступит в знаниях любому выпускнику школы. Габре влюблен в Пушкина и даже подражает ему в своих стихах.
— А разве есть переводы Пушкина на амхарский язык?
— К сожалению, пока нет, но мы читаем его на английском и французском языках. Пришло время перевести его бессмертные творения и на наш язык.
— Странно, что это не сделано до сих пор, — удивился я.
— А кто мог его перевести? У нас еще не было таких сильных поэтов. Вся
— А стихи Габре издаются?
— Еще нет, но они поощряются в школе, и дети с удовольствием их слушают. Мы недавно провели экскурсию на реку Марэб.
— А что там интересного?
— Мы считаем, что Ганнибал, прадед Пушкина, уроженец одной из деревушек на реке Марэб. Так вот, поехали туда, и это у наших учеников вызвало большой интерес к изучению жизни и деятельности великого поэта.
— Учитель! — обратился я к нему. — Вы обещаете мне, что расскажете все до мельчайших подробностей об этой экскурсии!
— Пожалуйста, — обрадованно согласился он, — дайте только встать Габре, и он вам покажет свои стихи об экскурсии.
Дней через двадцать усилия наших терапевтов увенчались успехом. Габре был почти здоров. Но ему еще не разрешали много говорить и принимать посетителей.
— Ну, как дела, молодой поэт? — спросил я его однажды во время вечернего обхода.
— Доктор, что вы, я еще не поэт, — заявил смущенно Габре. — Я только пытаюсь писать.
— Говорят, что ты уже неплохо пишешь.
— Рано еще меня хвалить, — ответил он серьезно.
— Ну, ничего, научишься и ты писать хорошо, только скорей выздоравливай.
— Доктор, а вы любите стихи?
— Как же можно не любить стихи?
— Знаете, мне очень хочется поехать в Ленинград, — мечтательно продолжал Габре. — Там жил когда-то Пушкин, и мне хочется посмотреть этот город. Да, в России можно стать настоящим поэтом, там сильные люди живут.
— Поэтом можно стать везде, дорогой Габре, — заметил я, — важно иметь талант и много работать.
— У меня есть стихи, посвященные нашему Пушкину. Вот когда буду здоров, я обязательно вам их прочту.
— Поправляйся, Габре, я подожду.
Вскоре Габре выполнил свое обещание. К тому времени он окреп настолько, что уже принимал у себя в палате друзей, которые буквально заваливали его книгами.
В один из вечеров я застал у него учителя, сидящего в окружении школьных юнцов.
— Доктор пришел, доктор пришел! — радостно воскликнул Габре, когда я появился в палате.
Габре в этот вечер был в приподнятом настроении. Он много говорил, сочинял какие-то каламбуры, заливаясь ребяческим смехом.
— Габре, ты уже здоров и скоро уйдешь домой, — объявил я, — но за тобой есть должок…
— Я помню свое обещание, но со мной нет моих тетрадей. Ладно, я прочту стихи и без них.
— Чтобы ты лучше их вспомнил, вот тебе небольшой
— Что это за книга? — спросил Габре.
— Открой и все поймешь.
Он долго пытался прочитать на обложке тисненые буквы: «А. С. ПУШКИН. ИЗБРАННОЕ».
— Жаль, не знаю таких букв, — только и смог промолвить Габре.
Ученики и учитель придвинулись к нему и тоже пытались прочесть написанное, но и им это не удалось.
Юноша развернул книгу, и перед ним открылся великолепный портрет Пушкина.
— Так это же Пушкин! — воскликнул он, словно сделал величайшее открытие. — Смотрите, смотрите! — обратился Габре к своим товарищам.
Он нервно перелистывал страницы, всматривался в заглавия стихов, оформление переплета, а потом спросил:
— А кто нарисовал портрет?
— Это старый портрет, но считается одним из лучших. Сделал его художник Кипренский.
— Он русский?
— Да, художник был русским.
— А нарисовал он здорово, здесь Пушкин похож на нашего человека. Ах, доктор, какой ценный подарок вы мне преподнесли! — восторгался Габре.
— Угодили вы ему, — обратился ко мне учитель.
— Вы знаете, какая идея у меня сейчас возникла, — продолжал юноша, — я изучу русский язык и тогда по-настоящему пойму Пушкина. Вы согласны со мной?
— Согласен, но сделать это будет нелегко.
— Я справлюсь, — убежденно заявил он.
Просмотрев книгу, Габре положил ее себе на колени и, сосредоточившись, начал читать свои стихи.
Он весь преобразился. Сейчас передо мной был настоящий поэт, сильный, страстный и вдохновенный. Его товарищи и учитель умолкли и слушали, затаив дыхание.
Я, к сожалению, не мог понять всех тонкостей амхарского языка, но видел, как Габре воспламенялся все больше и больше. Он великолепно владел голосом.
— Это стихи о черном человеке, который, попав в страну снега и бурь, родил великого сына, — пояснил мне учитель, когда Габре окончил читать. — В нем слились воедино суровая мудрость севера и жаркая сила африканского солнца.
Ю. Дьяконов
Пирожок с рыбой
Бой за остров был коротким. Собственно, никакого боя могло и не быть… Но когда с советского эсминца о эфир полетела радиограмма «Генералу Итиро. Советское командование во избежание бессмысленного кровопролития предлагает гарнизону острова немедленно сложить оружие…», никто не ответил.
Белесый утренний туман стлался над океаном, скрывал от противника готовые к броску корабли советского десанта. Снова и снова передавал радист обращение к генералу Итиро. Но остров молчал.