Будь со мной
Шрифт:
— Значит, ты — серфингист? — Перед глазами Шеннон возник образ Тони, беззаботно мчащегося по волнам. Ее дыхание участилось.
— Волны всегда зачаровывали меня, — признался он.
— Даже когда ты жил на Сан-Ринальдо? — Она начинала лучше понимать его. — Это ведь островное государство, верно?
Шеннон была уверена, что Тони развесил морские пейзажи на стенах, потому что занимался рыболовством и морскими перевозками, но теперь она поняла истинную причину его пристрастия. Что ж, до сих пор все логично.
Он прикоснулся
Тони покрутил глобус:
— Я не думал, что ты так много знаешь о семье Медина.
— Пока мы ехали, я подключилась к Интернету с помощью телефона.
Достоверной информации было гораздо меньше, чем слухов и сплетен, но кое-что она нашла. Отец-король. Три сына. Мать убита во время бегства. Ее сердце сжалось от мысли, что Тони потерял мать в столь юном возрасте. Он был чуть-чуть старше Колби.
Шеннон слегка улыбнулась:
— Фотографий там было очень мало, и ни одной с соревнований по серфингу.
Только несколько официальных портретов трех мальчиков и их родителей. Все они выглядели счастливыми. Два-три ранних снимка короля Энрике. На них он выглядел истинным монархом.
— Почти все фотографии сгорели, когда пылал дворец. — Беззаботная улыбка никак не вязалась с печалью в его глазах. — В те времена Интернета еще не было.
Шеннон с ужасом и сочувствием представила, как трудно ему пришлось. Конечно, ей было очень тяжело после ареста и самоубийства мужа. Но как же страшно, когда все твое прошлое оказывается уничтоженным. То, что произошло с семьей Тони, почти невозможно осознать.
Как могла она не сочувствовать ему?
— Я прочитала, что твоя мать погибла. Мне очень жаль.
Он отмахнулся, не желая развивать эту тему:
— Когда мы перебрались туда, где теперь живет мой отец, мы оказались отгороженными от мира. Но океан, по крайней мере, остался. Там, на волнах, я забывал обо всем.
Тони пригладил волосы и посмотрел куда-то мимо нее, явно захваченный воспоминаниями. Шеннон почувствовала, что она подошла очень близко к тому, в чем нуждалась. Ей необходимо было убедиться, что она правильно поступила, доверив ему свою жизнь и жизнь своего сына. И наплевать, если любители сплетен роются в ее грязном белье.
Она накрыла его руку своей:
— О чем ты думаешь?
— Тебе, наверное, стоит поучиться серфингу весной. Если, конечно, ты захочешь, — предложил Тони.
— Ну, не знаю. — Весна наступит еще не скоро. А при мысли о том, что она несется на гребне волны, ее желудок сжимается. И точно так же на Шеннон действует близость Тони. — Спасибо за предложение. Но, пожалуй, я не рискну.
— Боишься? — Он погладил ее ключицу, и она ощутила запах моря.
— Да, черт возьми. Боюсь боли.
Его рука замерла
Шеннон отодвинулась. Ее руки дрожали, тело напряглось. Сейчас она нуждалась в беззаботности Тони. В забвении бед, которые они пережили в прошлом.
— Серфинг не для меня. Ты когда-нибудь ухаживал за ребенком, который сломал ногу?
— У тебя была сломана нога? — Его глаза сузились. — Твой муж бил тебя?
Как быстро Тони делает выводы!
— Нолан был подлецом и мошенником, но он никогда не поднимал на меня руку. — Шеннон вздрогнула. Ей не нравилось, что их разговор принял такой оборот. Она хотела узнать больше о Тони, а не наоборот. — Неужели мы должны обсуждать это?
— Если это правда.
— Честное слово, он не причинял мне боли. Но быть женой преступника невесело. Представь, я не замечала никаких признаков… Но не потому ли, что мне нравилась такая жизнь?.. Я не знаю, как ответить на свои собственные вопросы. Да и где искать ответы?
Шеннон вдруг почувствовала страшную усталость. Она израсходовала весь запас адреналина.
Тони обвел большим пальцем темные круги под ее глазами:
— У нас был длинный день. Тебе надо бы отдохнуть. Если хочешь, я тебе помогу, — добавил он, подмигнув.
Шеннон решила, что с прежним Тони гораздо проще иметь дело, чем с новым.
— Ты шутишь, конечно.
— Может быть… — И тут пламя в его глазах разгорелось жарче, сильнее. — Шенни, я готов обнимать тебя всю ночь, если ты позволишь. Я обещаю, что никто не посмеет угрожать ни тебе, ни твоему сыну.
Шеннон очень хотелось верить ему. Но однажды она уже доверила свою жизнь мужчине…
— Нам обоим известно, что, если ты будешь обнимать меня, я не отдохну, — сказала она. — Ночью я буду наслаждаться, но утром придет раскаяние. Не кажется ли тебе, что в наших отношениях многое пошло не так, а потому не стоит добавлять еще одну проблему?
— Ладно, ладно. — Тони погладил ее по плечу и встал. — Ты права.
Шеннон крепко прижала руки к бокам, чтобы они не потянулись к нему.
— Я сержусь, что ты вовремя не рассказал мне правду, но тем не менее благодарна тебе за защиту.
— Я должен дать тебе это и многое другое.
Тони быстро поцеловал Шеннон в губы, не прикасаясь к ней. Она задержала дыхание, боясь придвинуться ближе, а потом и прильнуть к нему.
Он отстранился и направился к двери.
— Тони!
Неужели этот хриплый голос принадлежит ей?
Он обернулся. Как легко может она обрести успокоение в его объятиях. Но ей необходимо мыслить ясно. Надо быть сильной, чтобы она и ее сын могли жить, не попадая в зависимость ни от кого, а для этого придется установить жесткие границы.