Будь со мною нежен
Шрифт:
– Нет, сейчас. Ты же видишь: все, что я с тобой делаю, тебя заводит. И так будет всегда.
Вперед-назад… Вперед-назад… Сладкое пощипывание сосков. Медленное движение бедер. Он намеренно мучает ее.
– Позволь мне… – взмолилась Тру. – Пожалуйста.
– Как ты упряма!
Она не стала отрицать, и он ускорил движения.
– Скажи, что выбрала меня.
– Я… – Она была близка к завершению. На грани. Еще чуть-чуть, и…
– Скажи это.
– Я выбрала… – Он ударил так мощно, что она едва не потеряла сознание, отдаваясь этому
Но вдруг он вышел из нее и опрокинулся на спину.
Она чувствовала его близость, но ей внезапно стало холодно. Ой как холодно.
– Решай, Тру.
– Вернись, умоляю!..
– Нет. Однажды я ушел от тебя, и могу сделать это снова. Ты этого хочешь?
Господи, как пусто! Холодно и пусто…
– Нет, – прошептала она, уткнувшись в пол. Она проиграла в этой маленькой схватке.
Но как же приятно было это признать!
Наконец.
– Я выбираю тебя, – проговорила Тру и зарыдала.
И вновь ощутила вес его тела.
– Вот и хорошо, детка, – пробормотал он ей на ухо, поцеловал в плечо и снова вошел в нее, и не остановился, пока она не зашлась в финальном крике.
Этот крик скорее напоминал рев тигрицы. Вот она, на скале, во весь голос заявляет всем, что это ее территория: этот мужчина, этот город, это место, эта любовь…
– О господи! Как песня Пэтси Клайн. – Она тихонько рассмеялась и перевернулась в его руках на живот.
Он склонился над ней, лежавшей, распластанной, прижимаясь щекой к полу, с руками, раскинутыми в стороны. И только тогда он сам получил удовольствие: удерживая ее тело в этом положении, лаская ягодицы, он снова вошел в нее… сзади. И она, эта необузданная женщина, снова испытала мощнейший оргазм, сотрясаясь в его руках.
Глава 28
Они лежали в обнимку и целовались. Долго, сладко… Она принадлежала ему, а он… он сам не знал, что будет дальше, – главное, Тру больше не собиралась выходить за Дабза.
Ни за что. Никогда.
– Давай выйдем в сад, – вдруг предложила Тру. – Посмотрим на луну во всей ее красе.
– Как хорошо ты сказала! – Харрисон поднялся на ноги, совершенно бесшумно, как леопард, полный энергии.
– Только не говори, что прошел тренинг ниндзя, – рассмеялась Тру.
– Нет, я его преподавал. И класс Супергероя тоже. – Он помог ей надеть рубашку, затем натянул футболку и боксеры.
– А как быть с собаками?
– Они выбегут выяснять, что происходит, но мы их приласкаем, и они успокоятся. Выйти можно через кухню.
– Гейдж обычно спит крепко, – сказал Харрисон.
– Уизи тоже.
План удался, и они беспрепятственно вышли в темноту ночи, держась за руки, и направились к полю с помидорами. Все кругом затихло после тяжелого дня.
– Ночью все выглядит по-другому. – Ему нравилось чувствовать влажную землю между пальцами босых ног, вдыхать запах листвы и спелых помидоров; сердце все еще стучало после бурного секса и близости Тру.
Она присела на корточки
«Господи, – подумал он, – настоящая волчица!»
Харрисон так долго ждал этого, непозволительно долго.
Присев и склонившись к ее ногам, он просто сказал:
– Нам так хорошо вместе.
– Да, – прошептала Тру, перебирая пальцами его длинные шелковистые пряди.
Она вытянула ноги, и он положил голову ей на живот. Тогда она легла на спину и обняла ногами его грудь.
– Земля такая мягкая! Я никуда тебя не отпущу.
Проклятье! Он был так переполнен эмоциями, что снова хотел заняться с ней любовью. Он гладил ее икры, а потом перевернулся и обнял ее.
И они опять целовались. И постепенно сорвали с себя все. И лежали совершенно голые посреди высоких помидорных кустов.
И он был готов взять ее вновь, но вспомнил, что не захватил презерватив, и шепнул:
– У меня с собой ничего нет.
– Посмотри в кармане отцовской рубашки. – Она улыбнулась. – Я предвидела возможный ход событий. Как ты думаешь, почему я предложила выйти в сад?
– Ах ты бесстыдная наложница и ведьма! А какая роскошная, с запахом ванили упаковка.
Он не спешил и долго ее целовал. Она раскинула руки в стороны – безмолвное приглашение к штурму ее замка, – но он закинул ее ногу себе на шею и прикоснулся губами к самому интимному местечку.
– Красавица, – сказал он.
Ее пальцы судорожно царапали землю, из груди вырывались стоны, тело извивалось, пока его язык творил волшебство.
Его губы, касаясь ее плоти, успевали шепнуть, как она прекрасна и как сильно он ее хочет. Когда его рот полностью завладел ею, она выгнулась ему навстречу и громко закричала, сжимая ногами шею.
Он ощущал на своем лице ее влажность и запах, но ему это нравилось.
Лежа на земле, Тру остывала от страсти, широко раскинув ноги.
– Я никогда не испытывала ничего подобного, – с улыбкой выдохнула она.
Харрисон приподнял ее и нежно поцеловал в губы, лаская руками спину, но очень скоро и она захотела дать ему наслаждение.
– Что ж, противиться не стану. – Он растянулся на земле и развел колени.
– Тебе стоило бы снять боксеры.
– Сделай это сама. – Он подтянул ноги и сел по-турецки.
– Ты занимался йогой, да?
– Всегда.
Справиться с ним не составило труда: всего и надо было положить ладонь туда, куда ему хотелось, и рассказывать, что собиралась с ним сделать. И потом встала к нему спиной и потянулась, подняв лицо к луне, так что ее светлые волосы рассыпались по плечам.
– Афродита, – восхищенно прошептал Харрисон.
Она хихикнула, а когда оглянулась, трусов на нем уже не было.
Теперь настала ее очередь. Она дразнила. Лизала. Трогала. Он стонал, говорил, что она волшебница, самое прекрасное создание, которое он когда-либо видел. И тогда ее губы целиком и полностью завладели им.