Будь собой
Шрифт:
– Ты сегодня похожа на блоковскую Прекрасную Даму. – Он опять так посмотрел Ире в глаза. – Недостает только шляпы с траурными перьями.
Потом зал. Там к ним присоединился Темин дед. Ира тогда сразу поняла, что о прогулке вдвоем не может быть и речи. Ей стало очень скучно. Едва Константин Юрьевич уселся, как на сцену вышла пожилая дама и красивым голосом объявила:
– Начинаем концерт большого симфонического оркестра…
Дальше Ира не стала слушать, гораздо больше ее занимал оркестр.
За первое отделение Ира
В перерыве Константин Юрьевич сделал несколько колких замечаний, от которых Ире стало худо. Она проклинала себя за то, что совершила такую глупость и пошла в консерваторию, проклинала этот пышный зал и вредного старика. Артем делился своими впечатлениями. На словах «кое-что показалось мне чересчур сложным» Ира было воспрянула духом, но Константин Юрьевич опять все испортил.
– Слушать настоящую музыку, читать настоящую книгу, видеть настоящую красоту – это труд, большой труд, – насмешливо заметил он.
Артем пожал плечами.
Ира не поверила своим ушам: она-то всегда считала подобные занятия просто способом провести время, развлечением.
Во втором отделении она почувствовала себя немного спокойнее. Ей стало интересно. Как это Константин Юрьевич собирается трудиться сидя в кресле? Оркестр опять заиграл, и Ира покосилась на старика. Тот сидел спокойно, только время от времени встряхивал головой. Тогда Ира украдкой взглянула на Тему. Он прикрыл глаза и блаженно улыбался. Ира расслабилась и тоже закрыла глаза. Поначалу в голову лезли всякие мысли про школу, про родителей, про Тему.
«Нет, – решила она, – так дело не пойдет. Попробую ни о чем не думать. – Но обрывки мыслей предательски крутились в голове, и девушка потратила массу сил, выгоняя их. – Ерунда!» – заключила Ира, открыла глаза, и мысли сразу куда-то делись.
Некоторое время она потратила, пытаясь слушать то, что играли, но все звуки нелепо рассыпались и падали. Лишь в самом конце ей, кажется, удалось уловить нечто такое, от чего мороз пробежал по коже. Инструменты вдруг зазвучали в лад, она услышала мелодию и… и тут все кончилось.
Потом Константин Юрьевич, Ира и Тема стояли у входа в метро. Дед отбывал домой, а внук намеревался проводить девушку. Иру такой вариант более чем устраивал.
– Ну как? – Константин Юрьевич смотрел на нее испытующе. – Очень скучно?
Ира помедлила, ей хотелось соврать, но она передумала. «В конце концов, почему я должна притворяться? Пусть знает!»
– Да, очень скучно! – Это прозвучало слишком вызывающе, почти грубо, и девушка чуть сбавила обороты. – Только в самом конце получше. – Все же, начав говорить правду, следовало довести дело до конца и в то же время по возможности не нахамить. Она набрала в легкие побольше воздуха и выпалила: – Я такое не понимаю. Вот современная музыка – дело другое, а тут все как-то…
– Непривычно, – удивительно мягко договорил за нее старик. – Ну что ж, этого и следовало ожидать. Вот. – Он протянул ей диск. –
– А что это? – Ира еще храбрилась, но тон и добрый взгляд Константина Юрьевича ее обезоружили.
– Итальянский композитор Антонио Вивальди. «Времена года».
Ира покосилась на Артема. Кажется, ему диалог доставлял удовольствие. И в первый раз она почувствовала недовольство им. «Что за ерунда? Как я не в своей тарелке, так он сияет. Идиотская любовь ставить меня в дурацкое положение».
– Всего доброго! – Константин Юрьевич уже прощался. – Не печальтесь. Мне кажется, вы не совсем безнадежны.
– Дед, – заговорил Тема, когда они остались вдвоем, – существо совершенно уникальное. У него потрясающая привычка относиться ко всему слишком серьезно. Но ты на него не обижайся. По-моему, в первый раз высидеть целый концерт уже великий подвиг. Пойдем, я тебе кое-что покажу. Только ни звука.
Он взял девушку за руку и повел ее следом за «могиканином». Между тем старик пристроился к маленькому ларечку с сосисками.
«Голодный он, что ли? – думала Ира. – Так ведь там буфет был».
Через минуту Константин Юрьевич отошел от прилавка со здоровенным пакетом и прямехонько двинулся к кучке бомжей. Не говоря ни слова, он поставил перед ними пакет и пошел дальше.
– Але, гараж! – прохрипел кто-то из них. – А денежку? На операцию надо.
Константин Юрьевич обернулся:
– Денег не дам. Пропьете.
11
Ира вернулась довольно поздно и ожидала справедливых упреков. Но вместо этого родители атаковали ее вопросами, действительно ли она была в консерватории.
– Я не верю, – категорически заявил Григорий Ильич. – Такого не может быть, потому что не может быть никогда. Ну скажи, что там в консерватории, консервы? Да?
– Почему консервы? – Ира зевнула. – Там группа, ну то есть оркестр.
– Я случайно в курсе, – не унимался папа. – Тебя-то что вдруг туда занесло? Давно ли ты, дочь, заделалась в меломаны?
– Меня пригласили. – Ира сделала значительное лицо, но и это не помогло.
– Значит, ты дружишь с человеком, который туда ходит. – Григорий Ильич закатил глаза. – Сколько ж ему лет? Семьдесят?
– Ну пап, хватит!
– Лично мне очень нравятся такие молодые люди, – наконец вступила в разговор Галина Сергеевна. – За мной, между прочим, тоже ухаживал мальчик. Он играл на виолончели. Все было так романтично. Ирка, обязательно пригласи его в гости.
– Пригласит, пригласит, но потом. – Папа уставил руки в боки. – Что еще за мальчик? Попрошу со всеми подробностями.
Ира недослушала. Ежась и позевывая, она отправилась в ванную. Все, что сейчас случится, она знала наизусть. Мама начнет вспоминать тех, кто за ней когда-либо ухаживал, а папа станет объяснять, что все они ему и в подметки не годятся. Прежде, в детстве, Иру эти истории ужасно интересовали, но теперь она предпочла поскорее встретиться с подушкой.