Будапештская миссия

Безыменский Лев Александрович

Хотите, верьте, хотите, нет. Супружеская пара, не имея ни денег, ни документов, летом 1918 года получает от ВЧК разрешение на выезд в Эстонию. Там граф встречает свою матушку — урожденную Шереметеву с её вторым мужем, прибалтийским бароном фон Кноррингом. Оба они тоже выехали из России по разрешению ЧК. Старшие уезжают в Германию, младшие — в Финляндию, куда дает графу визу сам Маннергейм (он служил в одном военном училище с отцом Михаила). Тот же Маннергейм сводит Кутузова с претендентом на русский престол великим князем Кириллом. Далее путь лежит в Копенгаген, Париж, Брюссель (здесь княгиня Волконская умирает). Вскоре граф женится. Новая графиня Кутузова-Толстая — из бельгийского дворянского рода графов де Виллер д'Аванс де Вару. Супружеская пара живет в Югославии, Румынии и, наконец, в Венгрии.

Не надо быть специалистом по

вербовке осведомителей для ВЧК-ОГПУ-НКВД, чтобы видеть в сиятельной паре идеальный объект для сбора информации о белой эмиграции в странах Восточной и Центральной Европы. Товарищ «Личван» не был достоин звания чекиста, если бы упустил такую возможность. Конечно, от органов безопасности нельзя получить официального подтверждения о том, были ли имярек информатором или агентом сих органов, но несколько ветеранов подтвердили, что граф таковым был. Косвенным подтверждением являются его воспоминания, на редкость бессодержательные особенно в той части, которая относится к Венгрии. Здесь граф — если ему верить — был официально шефом больницы в Будапеште, созданной в дни боев за город шведским Красным Крестом для иностранных подданных. Однако из документов личного архива графа, с которыми мне удалось познакомиться, ясно, что положение графа меньше всего относилось к санитарно-медицинской части. Так, он, фактически начальник отдела для русских военнопленных шведского посольства в Будапеште, 16 ноября 1944 года был уполномочен "установить первый контакт с русскими военными властями и поддерживать эту связь". Кроме того, он имел охранное письмо от швейцарского посольства. Граф Кутузов не мог не знать Валленберга, имя которого он странным образом вообще не упоминает в своих воспоминаниях. Почему? Кстати, с посетителями своего дома в Ирландии он также неохотно беседовал о Валленберге. Зато он безусловно говорил с тем офицером Смерша, который допрашивал его о Рауле через несколько дней после освобождения Будапешта (Кутузов пишет, что это было в Будапеште; я думаю, что его возили в Москву). И вот что случилось со столь подозрительным (с позиции Смерша) человеком — белоэмигрантом, связанным с двумя посольствами, женатом на бельгийской графине и являющимся выходцем из классово чуждой среды. Его не только не задерживают, а производят в ранг помощника начальника Советской военной комендатуры, преподавателя иноязыков для советских офицеров. А графиня превращается в заведующую отделом (!) комендатуры для связи с иностранными гражданами, преподавательницей языка для начальника штаба Союзной комиссии генерала Свиридова!

Повторяю: я не получил дела Кутузова. Можно лишь догадываться, что столь давний информатор ВЧК-ОГПУ-НКВД мог снабдить свое ведомство любыми данными, угодными следователям Смерша. После войны он остался жить в Венгрии, а в 1951 году перебрался в Ирландию, где безбедно существовал, где и умер в 1980 году.

Глава 3 ВОКРУГ РАУЛЯ ВАЛЛЕНБЕРГА

Как он оказался в Москве

Наиболее распространенная в послевоенные годы версия самого факта нахождения шведского дипломата в Москве сводится к тому, что органы советской военной контрразведки, носившей звучное и пугающее имя Смерш1, захватили этого дипломата, когда в январе 1945 года вместе с войсками 2-го и 4-го Украинского фронтов вошли в Будапешт, точнее, в его задунайскую часть — Пешт. К началу 1945 года мир ещё не догадывался, что Смерш становился полным хозяином в освобождаемых войсками, от немецких оккупантов странах Восточной и Юго-Восточной Европы. Сами же регулярные войска ещё продолжали свои операции, завершая разгром вермахта — им из Венгрии ещё предстояло войти в Австрию; на центральном участке советско-германского фронта впереди ещё был захват "логова зверя" — Берлина. В самой же Венгрии предстояло восстановление гражданской администрации, подчиненной Союзной контрольной комиссии. Органы Смерша ведали розыском военных преступников и всех тех, кто рассматривался как опасность для советских войск и советского государства.

В этой обстановке не такими уж неожиданными и неестественными могли показаться первые сообщения мировой печати о том, что Рауль Валленберг был задержан советскими войсками. Если учесть, что практика поведения советских оккупационных войск в Восточной Германии, Польше и других странах доставила десятки и сотни подтверждений случаев, когда задерживались и направлялись в Москву — с

основанием и без оных! — подозреваемые лица, то это могло только подтвердить версию «похищения» Валленберга. Не он один, десятки и даже сотни испытали судьбу заключенных знаменитой внутренней тюрьмы на Лубянке, тюрем в Лефортово и во Владимире — от шефа кайзеровской разведки полковника Николаи до последнего китайского императора Пу И, от польского разведчика Сосновского до венгерского премьера Бетлена.

Как выглядит первый документ о том, как попал Рауль Валленберг в "сферу влияния" советских войск, вступивших в Будапешт? Перед тем как его привести, оговорюсь: вся советская документация по этому достаточно щекотливому вопросу, хотя и датирована 1945 — 1947 годами, появилась на божий свет значительно позже. Лишь в 1989 году, уступая требованиям родственников Валленберга и шведской дипломатии, советские власти — читай КГБ СССР — передали им немногочисленные копии различных документов, которые находились в различных архивах (военных и контрразведки). Дела Валленберга, как такового, найдено не было, найдены были лишь разрозненные документы. Шведская сторона приняла их к сведению. Так вот, донесение политотдела штаба 151-й дивизии от 14 января гласит1:

"Донесение

начальника политотдела 151-й стрелковой дивизии от 14 января 1945 г. начальнику политотдела 7-й гв. Армии.

Начальнику Политотдела.

Занятой нами улице Бенцур дом № 16 находился секретарь шведского посольства в Будапеште Рауль Валленберг и его шофер автомашины. Остальные члены во главе с полномочным министром Даниэльсон находятся Буда. Главное здание посольства 12 район улица Гезопар дом № 8, там же проживает атташе Берг.

Оно защищает в Будапеште интересы лиц еврейской национальности, проживающих центральной гетто и так называемой "чужой гетто".

Посольство имеет в городе девять бюро.

Их адреса:

8 район улица Юлои, № 4; тот же район, улица Харминцаг, 6; тот же, улица Араньи Янош, 16; тот же, улица Клотильда, 3; тот же, улица Земельнок, 21; тот же, улица Ткра, 6; шестой район, улица Реваи, 16; тот же, улица Иокаи, 1.

Валленберг передал текст телеграммы в Стокгольм на немецком языке находящийся у меня. Просит сообщить, что он находится на занятой нами территории, все остальные члены и особа по фамилии Нельсон — на занятой территории.

Судьба этих лиц неизвестна. Рауль Валленберг и шофер помещены и охраняются.

Прошу Ваших указаний Дмитриенко".

Следующий документ был датирован тем же числом — 14 января — и, видимо, был результатом доклада 151-й дивизии, который адресовался в вышестоящий политотдел 7-й гвардейской армии. Оттуда, минуя дивизию, в 30-й стрелковый корпус, в который входила дивизия, последовало указание:

"Командиру 3 °CК

Копия: начальнику штаба 2 Укрфронта 1. Находящегося в 151 СД секретаря шведской миссии Рауль Валленберг проводить немедленно командиру 18 СК генерал-майору Афонину, обеспечить его сохранность и удобством передвижения.

2. Связь Рауль Валленберг с внешним миром воспретить.

3. Получение и исполнение донести.

14.1.45 23:30 Куприянов"

Резолюция: "т. Павловскому, т. Поветкину. Немедля выяснить, что за секретарь, где все посольство".

На полях от руки результаты выяснения:

"Взяли его 13.1.45 на ул. Бенцур (пришел сам)

Остальные члены посольства в западной части Отказался уходить в тыл, заявив, что его ответственности около 7000 шведских граждан в восточной части города".

Как видно, эти донесения шли по линии политотдела, а не Смерша. Тем не менее на всякий случай решили "связь с внешним миром запретить". Кроме того, сохранилась такая записка: "18 — к. Афонину. Пока никуда не отпускать. Телег(рамму) никуда не передавать".

Тогда-то в судьбу Валленберга вмешались высшие силы. Об этом в своих уникальных воспоминаниях рассказал полковник Яков Валлах.

"Январь 1945 года. Наша 151-я стрелковая дивизия вела тяжелые уличные бои в Будапеште, продвигаясь по самому центру восточной части венгерской столицы — Пешту — и далее к Дунаю. В один из тех дней, 14 января, и произошла моя встреча с Р. Валленбергом.