Буддизм
Шрифт:
Что касается первого вопроса, то вряд ли для читателя будет представлять интерес скучная историография изучения буддизма российской наукой. Видимо, гораздо интереснее будет узнать о самом развитии буддизма в стране, о его корнях, специфике, современной жизни. Однако краткое знакомство с некоторыми российскими исследователями, написавшими ценные и крайне интересные исследования пор буддийской тематике, думаю, стоит произвести. В таком ключе и будет построена глава: история российского буддизма, его культура и традиции, с указаниями, где и у кого об этом можно узнать поподробнее.
Вкратце история зарождения буддизма в России такова. Первыми к буддизму приобщились калмыки, ввиду того, что калмыцкие племена раньше жили на территории Китая, в Джунгарии. Принятие калмыками буддизма датируют 16 столетием. Однако ознакомился с буддийским учением этот народ гораздо раньше: уже в 13 столетии среди калмыков была
Уже в 17 веке у калмыков уже была обширная буддийская литература, в основном на тибетском языке, которую постепенно переводили на калмыцкий. Особенностью калмыцкого буддизма является его тесные связи с Тибетом. Калмыцкие паломники регулярно посещали Тибет, привозили оттуда новые знания, священные тексты и предметы культа. Впрочем, связи эти иногда прерывались, особенно после завоевания Тибета Китаем. Вскоре калмыки ощутили на себе давление русской государственной системы. Буддизм в Российской империи не поощрялся. Количество калмыцких хурулов ограничивалось административными методами, штаты в хурулах сокращали. В первые послереволюционные годы казалось, что Советская власть даст возможность развиваться буддийской церкви. Был созван Первый духовный съезд калмыцких буддистов, власть обещала помочь в строительстве новых храмов, принимались демократические правовые документы. Однако недолго музыка играла: в 30-е годы сталинская репрессивная машина добирается и до калмыков. Рушатся храмы, репрессируется духовенство. Из 92 хуралов к 1936 году остаётся только 13. А в тяжёлый 1943 год калмыков вовсе выселяют с насиженных земель. Шла Отечественная война, а у «вождя всех времён и народов» не было более важного дела, как репрессировать целый народ… Только в 1957 году калмыцкая автономия была восстановлена, однако вопрос о вероисповедании повис в воздухе. Возродить буддийскую общину законным путём не удавалось вплоть до 1988 года, хотя попытки предпринимались неоднократно. С наступлением XX века усиливаются связи калмыцкого буддизма с буддизмом бурятским и монгольским. Взаимопроникновение двух традиций порождает новый толчок к развитию буддийского учения. Однако тибетский буддизм остаётся главным духовным партнёром буддизма калмыцкого. Поэтому калмыцкий буддизм гораздо ближе к тибетскому, чем буддизм бурят или тувинцев.
В Бурятии буддизм также появился в 17 столетии, когда в Забайкалье стали проникать первые тибетские и монгольские ламы. К концу столетия большинство бурят приняли буддизм. В отличие от калмыцкого буддизма, бурятскому повезло больше: сама Елизавета Петровна, Российская императрица, своим указом узаконила существования 11 дацанов и 150 лам при них. Был построен старейший буддийский храм в России – Цонгольский дацан, основанный в 1741 году. Настоятелем этого храма стал Дамба Доржи Заяев, который и стал первым верховным главой бурятских буддистов, приняв сам бандидо хамбо-ламы. К концу 19 столетия буддизм начинает активно проникать и в Западную Бурятию, однако там его путь вовсе не был усеян розами. Сильные позиции шаманизма и христианства обеспечивали буддийским проповедникам немалые трудности. В Бурятии буддизм характеризуется большим количеством храмов и массовостью. До Октябрьской революции в Бурятии было 47 дацанов, в которых проживало более 10 тысяч лам и послушников. В Калмыкии же больше распространены были хурула, как называли своеобразные передвижные монастыри на повозках. Так же, как и в Калмыкии, в 30-е годы Сталиным разворачиваются широчасшие репрессии против буддизма. Ламаистская церковь практически уничтожается. Однако после Второй мировой два дацана начинают свою деятельность – это единственные в СССР действующие дацаны Иволгинский и Агинский. Впрочем, к 1990 году были зарегистрированы ещё две буддийские общины, цонгольская и гусиноозёрская, на базе старейших дацанов Бурятии. Их возрождение символично: именно эти дацаны стали духовными центрами самого раннего бурятского буддизма, именно между ними некогда шла борьба за главенство в духовной жизни бурят. С распадом СССР число действующих дацанов в Бурятии возросло до 12.
Позже приняли буддизм тувинцы. Только к концу 18 столетия буддизм начал утверждаться на этой территории. Однако, подобно ситуации в Калмыкии, ознакомились тувинцы с буддизмом гораздо раньше: в 13–14 веках. Однако это было лишь первое знакомство, при котором стороны остались, как говорится, «при своих интересах». С разгромом Джунгарского ханства, в состав которого входила Тува, эта территория попала
Постепенно буддизм завоёвывает популярность и на европейской части России. В 1915 году в Петрограде на деньги бурятских буддистов строится буддийский храм, который используется по назначению по сей день. В 1938 он был реквизирован государством, однако такая же судьба постигла и тысячи других российских храмов, как буддийских, так и христианских. А после окончания Второй мировой войны на территории СССР осталось только два действующих буддийских храма – это Иволгинский и Агиньский дацаны. Зато с начала 90-х годов буддизм пережил новое рождение: старые храмы подвергаются реставрации, новые активно строятся. Дацаны появляются в Кызыле, Элисте, Анапе, Новосибирске, в Прибалтике, в Москве, вновь начинает свою деятельность Ленинградский храм. В регионах, где буддизм является традиционной религией, открываются 10 новых дацанов. Да, буддизм в России действительно возрождается. Издаются буддийские журналы, обучаются монахи, которые позже становятся учителями. Неоднократно российских буддистов посещал сам Далай-лама. Особое внимание он уделяет Калмыкии, что и понятно. На протяжении веков калмыцкий буддизм был тесно связан с буддизмом тибетским. В то время, как буряты, тувинцы или алтайцы черпали знания в Монголии, калмыки собирали паломничества в Тибет, собирали там литературу, везли оттуда статуи, священные вещи. Именно в Тибете и обучались многие калмыцкие ламы. Сталинские репрессии и война с религией не прошли даром для калмыков. Этот народ, подобно многим другим советским народам, был практически полностью выселен со своей территории. Его религия была растоптана и почти уничтожена. Почти, потому что в настоящее время ламаизм в Калмыкии возрождается вновь.
В начале 90-х годов XX века в Калмыкии уже выходил первый в регионе буддийский журнал «Мандала», в городе Элисте был построен освящённый Далай-ламой хурал, Институт повышения квалификации учителей реорганизовали в Институт возрождения калмыцкого языка и культуры, что, естественно, оказало благотворное влияние на состояние буддизма в регионе. Ведь калмыки, как и огромное множество других народов на постсоветском пространстве, практически не говорят на родном языке, забыли свою историю, культуру.
Российские власти тоже вспомнили, что кроме православия, в стране имеются и другие религии, причём не менее массовые. Посещение Борисом Ельциным Иволгинского дацана говорит о том, что на буддизм, наконец, обратили внимание на государственном уровне.
Сиддхартха сжёг за собой мосты. Теперь у него не было выхода: либо он обретёт истину, либо останется здесь навсегда. Никто не заставлял его, это было лишь его решение. Но это решение было твёрдым, как алмаз. Мягкосердечный милый царевич мог превратится во льва, когда решал что-либо. Это знали все, кто общался с ним.
Медитации становились всё продолжительнее, всё глубже. Сиддхартха постигал саму жизнь, саму её суть, и постижение это было отнюдь не сахаром. В один из моментов ему открылась тёмная сторона бытия. Он слыхал об этом у опытных монахов – почти все, кто доходил в своих медитациях до такой стадии, сходили с ума. Вынести ужасы Обратной стороны, или ада, для человека было невозможно. Ибо каждому даётся лишь столько, сколько он способен нести, но тому, кто стремится взять больше, чем положено, Небеса ломают хребет…
Зрелище ужасающих страданий, вопли, стоны, глаза, безумные, наполненные болью… Искажённые лица, человеческие лица, на которых не осталось ничего человеческого… Испепеляющая ненависть. Кровь, кровь на земле… Озёра крови… Бряцание оружия, сталь вонзается в тело, режет живую плоть, крики боли… Полчища демонов, сотни тысяч демонов, страшные нечеловеческие рожи… Как же нечеловеческие? Разве не узнаёт он в них черты живущих ныне? Разве не знакомы ему многие из них? Да демоны ли это? Они страшны, они ужасны, но разве это не люди? Так вот оно что! Нет ада, нет демонов! Нет ничего, кроме Человека. Это он может принимать любые обличья. Это он может становится адской тварью либо великим святым.