Будем жить!
Шрифт:
— Пусто, а на втором этаже даже пыли почти нет. Двери были закрыты, но не заперты. Метрах в семидесяти от дома — полуразвалившаяся беседка, и в ней, похоже, остатки человеческого скелета и не то ремня, не то еще чего-то с пряжкой. Из фауны разок мелькнула какая-то крыса.
— Возвращайтесь, — скомандовал Патрик, — раз причин срочно улетать нет, заякорим дирижабль.
— Ну, и что здесь все-таки случилось? — спросил Малой, когда его друг закончил читать бумаги, нашедшиеся в небольшой комнате на втором этаже, скорее всего кабинете бывшего хозяина.
— Это не дневник, а рабочие записи, так что подробной картины в них нет, — пояснил Патрик, — а в общем получается вот что. Когда-то, чуть ли не более двух тысяч лет назад, сюда прибыла небольшая группа, чтобы основать тут общество по заветам какого-то доктора Матроха. Что такое — сразу говорю, точно не знаю. Так вот, сначала все вроде было хорошо, а потом перестали рождаться круглоухие. Кто это такие, не говорится, но следствием стало то, что рождаемость на острове практически сошла на нет. Хозяин этого дома был последним здешним ребенком.
Патрик подошел к окну, в котором даже сохранились стекла, и, помолчав минуты две, продолжил:
— В общем, про агров кое-что прояснилось. До сих пор мне было не очень понятно, как вообще может возникнуть и существовать раса, у которой зачатие — редчайшее событие, а для повышения его вероятности до приемлемого уровня нужна изготовляемая из человека вакцина. Но, оказывается, так было не всегда. Было время, когда рождались какие-то круглоухие агры. Жили они недолго, примерно как люди, но зато могли рожать. И, насколько я понял, от них могли рожать и женщины обычных агров, то есть долгоживущих. Насчет наоборот — не уверен, но, кажется, дела и в этом случае обстояли аналогично. И заветы доктора Матроха, наверное, как раз и были про то, как следует сохранять такое положение дел, но на континенте их не соблюдали. Да и тут, судя по всему, получалось только поначалу. В общем, прямо это здесь не написано, но догадаться нетрудно. Скорее всего, эти заветы содержали запрет на несанкционированные сношения долгоживущих с круглоухими, тогда действительно такая популяция может быть устойчивой. Но, видимо, руководство колонии не смогло поддержать должной строгости нравов, и в результате круглоухие тут исчезли, а у долгоживущих перестали рождаться дети. Агры действительно живут долго, лет по девятьсот, и почти до самого конца сохраняют силы и здоровье. Но потом — как выключатель щелкает, и за год-два цветущий мужик превращается в древнюю развалину и умирает. Вот они все потихоньку и того… Хозяин поместья последние восемь лет жил один. И есть неоконченная запись как раз о том, что на восемьсот девяносто втором году жизни он заметил у себя первые признаки старения. Думаю, тот пузырек, что мы нашли в беседке рядом с фрагментами скелета, скорее всего содержал яд. Произошло это событие где-то от ста до двухсот лет назад.
Но тут со словами «пап, смотри, что я здесь нарыл» в комнату зашел Павел и протянул отцу какой-то золотой кулон на цепочке, судя по всему, очень старый. Патрик повертел его в руках, потом хмыкул и снял колпачок с его нижней части.
— Что-то вроде флешки, — резюмировал он, — правда, разъем какой-то незнакомый, но это неудивительно. В общем, тут у меня нет аппаратуры для детального изучения этой вещицы, но одно уже ясно. Когда-то агры находились на гораздо более высоком уровне развития. Но очень давно. Судя по состоянию того, что осталось от контактов, несколько тысяч лет назад.
— Да, и мне тоже так показалось, — согласился Павел, — но тут вот еще что интересно. То, что агры говорят по-русски, это мы уже знаем, а вот как они пишут?
— Я про это еще в Спасске поинтересовался, попросив пленников написать по объяснительной с изложением обстоятельств их пленения. Так вот, после прочтения данных опусов я решил, что Славе попались малограмотные агры. Однако сейчас думаю, что если даже это и так, то они такие здесь не одни. В общем, бумаги написаны с применением минимума правил. Одно и то же слово в зависимости от почерка пишется по-разному. Отсутствуют буквы «э», «ё» и твердый знак. На грани исчезновения «и краткое». Мне кажется, такая письменность могла с равным успехом развиться как из дореволюционной, так и из современной нам.
— Ага, значит, про современную ты тоже подумал?
— Да, появились кой-какие мыслишки, но их еще проверять и проверять.
Тем временем на лице Малого отразилась работа мысли, и вскоре он выдал ее результат:
— Раз тут все померли, но об этом на материке вряд ли кто знает, то мы ведь можем выдавать себя за экспедицию отсюда. Наша одежда не очень отличается от тряпок, которые были на африканских аграх, да и тут в одном шкафу нашлось хоть и полусгнившее, но все равно похожее тряпье.
— М-да, — с сожалением посмотрел на друга Патрикеев, — я, может, и сойду за агра, особенно если платком повяжусь. Пашиным бойцам платочки уже не помогут, придется противогазы надевать. А тебя даже в скафандре, которого у нас все равно нет, за местного никто не примет — больно уж сильно габариты различаются.
Старшина малость приуныл, но Павел, пару минут подумав, заявил:
— А что, идея очень даже ничего. Раз на материке эти самые заветы Матроха вовсю нарушали еще две тысячи лет назад, то сейчас вряд ли там так уж легко будет встретить их знатока. Даже если таковой и найдется, всегда можно будет заявить, что они у него неправильные, а истинные заветы сохранились только на нашем острове. И никаких платочков не надо, мы с тобой, пап, будем круглоухими. Раз они хрен знает когда перестали рождаться, то вряд ли основная масса теперешнего народа так уж хорошо представляет, как они выглядели.
— Ладно, — хмыкнул Патрик, — пусть мы с тобой будем круглоухими. Но остальные тогда кто?
— Слушай дальше. Значит, на острове вовсю соблюдаются те заветы, и поэтому рождаются круглоухие. Но, как и в любом процессе, тут иногда случается брак. То есть мы с тобой — штатная продукция, а остальные — издержки производства. Наша работа, судя по тому, что ты вычитал в тех бумагах, заключалась в поголовном покрытии островных дам, как долгоживущих, так и не очень. Достигнув выдающихся успехов на этом поприще, мы получили право претендовать на превращение в долгоживущих, но по традициям острова для этого надо совершить подвиг. Вот, значит, мы и полетели его совершать, а мои бойцы и товарищ старшина — это наша охрана и слуги из некондиционных круглоухих.
— Интересно, — усмехнулся Патрик, — а если встреченные нами дамы захотят воспользоваться нашими профессиональными услугами?
— Ну, тебе-то проще, можешь сказать, что ты уже пожилой и вышел из соответствующего возраста. А я, так уж и быть, особенно если дамы будут ничего, разок-другой-третий пожертвую собой. Если же они окажутся больше похожи на коров или крокодилиц преклонных годов, то всегда можно будет сослаться на заветы Матроха. Мол, согласно какой-нибудь заповеди это можно не абы когда, а только по нечетным четвергам. В общем, что-нибудь придумаем.
Отдохнув на острове сутки, в три пополудни следующего дня путешественники продолжили свой путь. Снова дирижабль летел над бескрайним океаном, в котором уже не встречались даже айсберги. Но теперь такой полет продолжался всего чуть больше суток, и во второй половине следующего дня на горизонте показалась сначала дымка, а потом далекий берег. Вскоре стало видно, что прямо курсу дельта какой-то большой реки.
— Прямо как Волга у Астрахани, — поделился впечатлениями Павел.