Будет больно
Шрифт:
И как тут злиться? Скорее чувствуешь себя провинившимся мальчишкой.
— Где она? — осматриваю номер и замечаю светлую блузку с пятнами крови на подлокотнике кресла.
— Не знаю, — отвечает мама, пожимая плечами.
— Да вы издеваетесь… — устало потираю лицо руками.
— Никто над тобой не издевается, Вадим. Ей надо время, да и тебе тоже. Тяжело, наверное, и любить, и ненавидеть человека. Знаешь, — резко меняет она тему, — а пойдем-ка в ресторан. Здесь отличная кухня.
— Что? — с непониманием смотрю на маму.
— Есть
— Вот спасибо.
— А когда действительно захочешь ее найти, то просто доверься интуиции.
— Господи, мама, тебе бы в юристы. Говоришь красиво, но непонятно.
Четыре цвета глаз
Перед эпилогом полная версия стихотворения
Серые глаза — рассвет,
Пароходная сирена,
Дождь, разлука, серый след
За винтом бегущей пены.
Чёрные глаза — жара,
В море сонных звёзд скольженье,
И у борта до утра
Поцелуев отраженье.
Синие глаза — луна,
Вальса белое молчанье,
Ежедневная стена
Неизбежного прощанья.
Карие глаза — песок,
Осень, волчья степь, охота,
Скачка, вся на волосок
От паденья и полёта.
Нет, я не судья для них,
Просто без суждений вздорных
Я четырежды должник
Синих, серых, карих, чёрных.
Как четыре стороны
Одного того же света,
Я люблю — в том нет вины –
Все четыре этих цвета.
Эпилог. Лиза
Море…
Оно мой единственный друг в этой чужой стране. Но мне хорошо с ним. Наедине со своими мыслями и морем я провела две недели, на протяжении которых читала, думала, работала и ходила по пляжу.
И теперь понимаю, что наконец-то добилась гармонии с собой. Мне уже не больно. Комок в груди рассосался, а струна напряжения лопнула. И с прошлым я попрощалась. Нет, я не стараюсь забыть все, что произошло, но оно больше не имеет надо мной власти.
Правда, не ко всему это можно отнести. Я надеялась, что забуду — мне казалось, что смирилась и отпустила. Но потом приняла. Я влюбилась в мальчика, которого ненавидела еще до его рождения.
Что ж, надеюсь,
Кто знает, как бы все получилось, если бы мы встретились при других обстоятельствах, но все случилось так, как случилось. Думаю, Рада нашла бы что сказать, а мне вряд ли когда-нибудь дорасти до такого уровня.
Усмехаюсь, услышав звук входящего сообщения. Она всегда так: только вспомни.
Смотрю на экран.
«Машенька, как ты?»
Она мне пишет каждый день, иногда звонит. Знаю, что Рада вернулась в Европу. Жизнью Вадима я специально не интересуюсь.
«Все хорошо. Может, прилетишь ко мне?»
Не скажу, что мне совсем одиноко — все-таки я не одна. Но ее я хочу увидеть. Стоило только нам снова столкнуться, и я уже не представляю своей жизни без этой женщины. И возможно, цепляюсь за ниточку, связывающую меня с Вадимом. Но сейчас мне не страшно — знаю, что Рада меня больше не бросит, не оставит.
Все-таки с судьбой не поспоришь, и эта добрая черноглазая женщина стала мне матерью. Ближе человека у меня нет в этом мире. Пока…
«Может, ты ко мне? Как себя чувствуешь?»
«Хорошо. Но летать не люблю».
«Тогда прилечу я, но не сейчас».
Опускаю телефон в карман шорт и, сбросив обувь, захожу в воду. На пляже еще пусто в такое время, и мне нравится слушать только шум моря. Ощущать прикосновение воды к своим ногам, легкого теплого ветра к коже.
И я хочу раствориться в этих эмоциях, ощущениях, забыть обо всем.
Почему я вернулась туда, где все напоминает Вадима, сама не знаю. Но это было первым местом, о котором я подумала. И захотела вернуться сюда. В этот самый дом, с той же самой мебелью.
Наверное, я все-таки мазохистка. Мне нравилось вспоминать каждый момент, проведенный здесь с Вадимом, но больно уже не было. Я только улыбалась, проводя рукой по столу в кухне, глядя на тумбочку в коридоре. А диван в гостиной был моим любимым местом.
Не знаю точно, но надеюсь, что именно там мы узнали друг друга лучше. Я пыталась показать чувственность, о которой сама мало знала, а Вадим мне позволил и наконец-то не просто трахал меня. Он занимался со мной любовью.
Может, во мне играет сентиментальность из-за гормонов, но я уверена, что именно тогда мы и создали что-то новое и чистое.
Спазм снова поднимается вверх по пищеводу, и я вслух поправляю:
— Да, ты не что-то, а кто-то. Моя девочка.
Я почему-то сразу была уверена, а Рада подтвердила. Ей я верю. Вот только с именем мы пока не определились. И, скорее всего, не будем.
Мне приснился сон… Девочка с гетерохромией — один глаз черный, второй синий — тянула ко мне руки и говорила:
— Ты увидишь и сразу поймешь, как меня зовут.
Пусть так и будет.
— Что опять не так? — спрашиваю я, согнувшись и схватившись за живот.