Будет скафандр – будут и путешествия
Шрифт:
Он тщательно ощупал пол вокруг себя, затем поднялся на ноги – целехонький, если не считать продавленной головы. Он замер на месте, опершись на все три ноги, и начал шарить руками в воздухе. Я оттащил Крошку еще дальше от него.
Он зашагал. Слава Богу, не к нам, а то бы я заорал.
Он отошел в сторону, врезался в стенку, отлетел от нее, выпрямился и пошел тем путем, которым раньше по коридору шли мы.
Дойдя до одного из люков в полу, он шагнул прямо в него и провалился вниз.
Я облегченно перевел дух и только сейчас заметил, что так сильно прижал к себе Крошку, что она не могла дышать. Я поставил ее на ноги.
– Вот тебе и оружие, – сказала она.
– Где?
– На полу. Рядом с мадам Помпадур. Его приборчик. – Она подобрала куклу, стряхнула с нее обломки раздавленного черволицего, затем подняла аппарат и протянула мне. – Только осторожно. Не направь его на себя. Или на меня.
– Крошка, – только и смог вымолвить я. – У тебя что, совсем нервов нет?
– Есть, конечно. Когда я могу себе позволить вспомнить о них. Но сейчас явно не время. Ты умеешь с ним обращаться?
– Нет. А ты?
– Как будто умею. Видела их в действии, и Материня кое-что рассказывала. – Она взяла аппарат небрежно, но так, чтобы не направить ни на себя, ни на меня. – Вот, видишь, отверстия наверху? Откроешь это – парализуешь, откроешь второе – убьешь. Чтобы включить аппарат, нужно нажать вот здесь, – Она нажала, и из аппарата на стену хлынул сноп ярко-голубого света. – Свет никакого эффекта не производит, – добавила она. – Просто с его помощью легче целиться. Надеюсь, за стеной никого не было. То есть наоборот, надеюсь, что там кто-то был.
Я взял аппарат, очень осторожно прицелился и, по ошибке, включил на всю катушку.
Стена, в которую угодил столб голубого света, раскалилась, от нее повалил дым. Я поспешно выключил аппарат.
– Не трать энергию попусту, – упрекнула меня Крошка. – Еще может пригодиться.
– Надо же было попробовать. Ладно, пошли.
Крошка посмотрела на свои детские часики с Микки-Маусом – и мне даже стало обидно, что они выдержали все перегрузки, а мои – роскошные – нет.
– У нас очень мало времени, Кип. Может, будем считать, что черволицых здесь больше нет?
– Нельзя! Пока не удостоверимся, что этот был последний, делать ничего нельзя. Пошли.
– Но… Ладно, я пойду впереди. Я знаю дорогу, а ты нет.
– Нет.
– Да!
Пришлось подчиниться. Она шла впереди с оружием в руках, а я плелся сзади и жалел, что у меня нет третьего глаза как у черволицых. Не мог же я доказывать, что у меня реакция лучше, чем у нее, коль скоро это было не так, да и с оружием она знакома лучше, чем я.
Но мне все равно было неприятно. База оказалась огромной, ее коридоры и помещения пронизывали скалу не меньше, чем мили на полторы. Мы шли очень быстро, не обращая внимания на вещи, которые выглядели в два раза интереснее и сложнее любых музейных экспонатов, думая лишь о том, наткнемся на черволицых, или нет. Крошка все меня подгоняла: оказывается, план Материни строился еще на одном факторе – все должно было произойти до определенного часа плутонианской ночи.
– А почему? – выдохнул я на ходу.
– Чтобы она могла подать сигнал своим соплеменникам.
– Но… – начал я и замолчал.
Я задумывался над тем, что из себя представлял народ Материни, но я ведь знал о ней еще меньше, чем о черволицых, за исключением тех качеств, которые и делали ее Материней. А теперь она мертва – Крошка сказала, что она вышла наружу без скафандра, следовательно… Этому мягкому теплому маленькому существу и двух секунд не продержаться на таком морозище, я уж не говорю об удушье и кровоизлиянии в легкие. У меня даже горло сжалось.
Конечно, Крошка могла и ошибиться, хотя должен отметить, что это случается с ней редко. Но, может, как раз сейчас она и ошиблась… А в таком случае мы Материню найдем. Но если не найдем, значит, она действительно вышла и…
– Крошка, ты не знаешь, где мой скафандр?
– Знаю. Там же, где я нашла это, – она похлопала по веревке, которую обмотала вокруг пояса.
– Как только удостоверимся, что черволицых здесь дольше нет, я пойду ее искать.
– Конечно, конечно! Но надо и мой скафандр найти, я пойду с тобой.
И пойдет, это уж точно. Может, удастся уговорить ее подождать меня в туннеле и не выходить на пронизывающий холодом до костей ветер.
– Крошка, а почему ей обязательно требовалось посылать сигнал ночью? В это время ближе подходит орбита корабля? Или…
Но слова мои прервал грохот. Пол заходил ходуном в тряске одинаково пугающей и людей, и животных.
Мы замерли на месте.
– Что это? – прошептала Крошка.
Я сглотнул слюну.
– Если только это не входит в план Материни…
– Уверена, что нет.
– Значит, землетрясение.
– Землетрясение?
– Ну, плутонотрясение. Надо выбираться отсюда, Крошка!
Я даже не подумал над тем, куда выбираться – при землетрясении не до того.
– Нечего обращать внимание на землетрясение, Кип, у нас нет времени на это! – воскликнула Крошка. – Пошли, Кип, пошли!
Она побежала по коридору, и я последовал за ней, сжав зубы. Если Крошка может игнорировать землетрясение, то и я могу, хотя это все равно, что игнорировать гремучую змею, забравшуюся в постель.
– Крошка… соплеменники Материни… Они что, в корабле на орбите вокруг Плутона?
– Что? А, нет, нет. Они не на корабле.
– Так почему же сигнал надо посылать именно ночью? И как далеко отсюда их база? – Я начал прикидывать, как быстро человек может идти по Плутону. На Луне мы прошли почти сорок миль. Сумеем ли мы пройти здесь хотя бы сорок ярдов? Ноги можно обмотать чем-нибудь, но вот ветер… – Крошка, они случаем, не живут здесь?
– Что? Не будь балдой! Они живут на своей собственной очень славной планете. И перестань задавать идиотские вопросы, Кип, а то опоздаем. Заткнись и слушай.
Я заткнулся. Остальное я узнал частично обрывками на бегу, частично уже позже. Когда Материня попала в плен, она потеряла свой корабль, скафандр, средства связи, в общем, все, что у нее было, – Черволицый об этом позаботился. Он захватил ее предательски, во время перемирия для переговоров. «Он схватил ее, когда она была в „домике“, – возмущенно объяснила Крошка, – а это нечестно! Он нарушил слово!»
Предательство так же естественно для Черволицего, как яд для змеи. Я даже удивился, что Материня рискнула довериться его слову. В итоге она оказалась пленницей безжалостных монстров, оснащенных кораблями, по сравнению с которыми наши корабли похожи на телеги без лошадей, оружием, начиная со «смертельного луча» и кончая бог знает чем, располагающих базами, организацией и тылами.