Будничные жизни Вильгельма Почитателя
Шрифт:
Оформлена комната в лучших традициях Эльгендорфа, в темно-синих тонах. Все стены заставлены шкафами, особое место на полке одного из них занимала любимая книга – «Пути частиц или становление Наплетикуса», в кожаной обложке с голографическими буквами. У окна стоял мягкий диван с подлокотниками и подстаканниками, в углу – глобус, внутри которого хранились запасы спиртного из дома на Шаттле, а в центре комнаты величаво развалился огромный дубовый стол с множеством ящичков, в которых столько всего понапихано, что и сам хозяин макулатуры вряд ли мог перечислить, что там спрятал. На потолке – люстра из девяти планет, вращающихся вокруг Солнца, специально для удобства хозяина.
– Так, ну, посмотрим, – вздохнул Вильгельм, усевшись за стол. Он достал из ящичка серебряный ножик и, слегка порезав палец, накапал на печать несколько плазмы, измененная для людей в кровь, думая о том, как же Альянс любил представления, что даже чтение секретных писем превращал в миниатюру. Бумага, созданная так, чтобы как можно больше походить на ту, которой пользовались люди на Земле, разъехалась и открыла конверт с письмом.
Вильгельм закрыл глаза, досчитал до десяти и вытащил записку из конверта. Делал он это просто так, успокоиться, хотя это никогда не помогало.
Почерк ему знаком. Крупный, с закорючками, да такими, что, не знай, как читается буква или символ, – никогда в жизни не догадаешься, что значит клякса или кружок. Язык Единого Космического Государства нельзя назвать красивым, хотя, безусловно, никто из жителей не сказал бы такого. Он был иногда мелодичен, гласных и согласных букв в их алфавите было предостаточно, чтобы создать множество длинных и коротких звуков, а письменная речь пестрела высокопарными выражениями, которыми часто общались даже в повседневной жизни. Письма, несмотря не техническое обеспечение, для каждого Почитателя всегда писались вручную на том материале, который можно было бы без проблем найти на его Планете, в компании нескольких лиц, по очереди диктовавших ту или иную фразу, а подписывались лишь одним, так что понять, кто же видел эту писанину, невозможно. От понимания этого Вильгельму в миг поплохело. Впрочем, после прочтения он убедился – о содержании письма определенно знал уже весь Альянс, в этом не было никаких сомнений.
«Уважаемый Вильгельм Эльгендорф!
Отдел Штаба Космического Окружного надзора и контроля спешит Вас уведомить в изменении условий проведения работ на планете номер три Солнечной Системы (Земле).
Вы уже знаете, что на Вас и на Ваших коллег была возложена особая миссия – провести эксперимент с заселением особой формы жизни на мертвую планету. Вы с этой задачей справились, и мы безмерно ценим Ваше участие. Ни одна из Планет не проживала такой долгой жизни и не наживала себе столько проблем, с коими сама же и справлялась. Не со всеми, признаюсь, даже не с большей частью, но справлялась и временами весьма недурно. Вы вырастили настоящий организм, саморегулирующийся и самовоспроизводящийся, но всему когда-то пора остановиться.
Количество образцов так называемого «интеллектуального вида "Человек разумный"», в чем мы не сомневаемся, превысило допустимую норму. Как Вы помните, в протоколе номер четыреста сорок семь было сказано, что ни на одной из пробных Планет жизнь не может перейти границу в восемь миллиардов голов. По данным переписи населения количество образцов на Планете номер три Солнечной Системы (Земле) составляет на множество миллионов больше особей. Также Ваши особи вредят Планете, засоряют ее и выкачивают полезные ископаемые из недр с такой скоростью, что вскоре может ничего не остаться. Как Вы понимаете, состояние Планеты критическое. Ее запасов может не хватить на продолжение существования и передачу ее в пользование Альянса. Вид «Человек разумный» начнет уничтожать себя, что приведет к смерти Планеты. Особи созданы для того, чтобы подготовить Ваш мир для заселения нашими жителями, а жизнедеятельность организмов, как Вы понимаете, сделает ее непригодной для жизни и убьет Вашу работу. Более того, мы несколько раз получали жалобы на поведение Ваших образцов и, простите за напоминание, столько нам не свойственное, Ваше поведение тоже.
Вы, напомним Вам несмотря на уважение и безмерную благодарность Вашей жертве, забыли, что такое «быть Почитателем», Вильгельм Эльгендорф. Забыли, распустили свои образцы, позабыв о том, что обязаны были создать смиренные головы. И пусть подобные действия – уже Ваше дело, разрешенное Кодексом, но это не значит, что мы не позволим себе напомнить Вам об этом.
Мы, Отдел надзора и контроля, не можем допустить этого и высылаем Вам формулу быстро распространяющегося яда, который оставит лишь исходный материал, который отправится на орбиту Академии в специальных капсулах поддержания жизни, если на то даст согласие Альянс. Заявку можете отправить в кабинет двадцать три под Вашей подписью. Для этого соберите заявления в кабинетах двадцать три, триста восемьдесят семь и шесть, заполните их и направьте в Ваш отдел для распределения, чтобы просьба не была беспочвенной. После рассмотрения Вашей заявки и собирания подписей Академиусов и тех лиц, что причастны к программе Почитателей, с которыми можно ознакомиться в Справочнике «Орбитального контроля благополучия» в третьем и четвертом разделах, Ваши разработки сохранятся, а Планета начнет очищение для повторного заселения нашими жителями. Как Вы помните, в этом и заключалась Ваша миссия.
Мы могли уничтожить Землю и сами, не предупреждая Вас, но, проникаясь уважением к Вашей работе, мы даем Вам время на размышления – год Вашего исчисления (Земной) для Вашего удобства.
Надеемся, Вы поймете важность данного этапа и поступите правильно. В противном случае Вы будете депортированы и лишены права работать на новой площади. В самом противном – Планета будет уничтожена совершенно, а Ваши наработки используются для создания новой площади.
Напоминаем Вам, что Почитатели имеют право быть выслушанными в Совете Альянса с протестом. Однако, мы надеемся, что Вы не будете тратить драгоценное Земное время, отведенное на размышления, на это.
С уважением, глава Отдела Штаба Космического Окружного надзора и контроля, Магистр Доррент Ельстрельц Штраунт».
Вильгельм почувствовал, что суставы рук вышли из положенного места – слишком сильно сжал письмо. Он пытался собраться с мыслями, обдумать и прийти к какому-то решению, но перед глазами то и дело появлялась картина зачищения Планеты. За каких-то несколько мгновений цветущая, пышущая жизнью система, над которой столько лет трудился Почитатель, превращается в безжизненный ландшафт, на который можно безопасно перенаправить очередную порцию жителей Альянса и превратить Планету в очередную часть Шаттла.
Ведь для этого все и проводилось: работа Почитателей – это лепка из глины мирозданья, новых платформ для Шаттла, но уже не плоских.
Вильгельм попытался отложить письмо, оторваться от перечитывания строк, но не мог отвести глаз. Смерть, вот что это значило, и не только людям, а всему, что Почитатель миллионы лет создавал, в том числе и для него самого.
Он потер глаза, еще раз взглянул на письмо, но оно не исчезло как мираж, а так и продолжало трястись перед глазами, будто налитое кровью. Написанное быстро с набором шаблонных фраз и заученных клише, в светлом кабинете Штаба, послание должно перерубить жизни восьми миллиардов человек. И самое главное – перечеркнуть его счастливую и свободную от назиданий Альбиона жизнь одним нажатием кнопки.
Вильгельм встал со стула, подошел к глобусу, стараясь не смотреть на материки, достал бутылку настойки и отпил. Горячая жидкость обожгла язык, но Вильгельм продолжал пить и опустил только пустую емкость. Руки тряслись.
Всего год, прежде чем все, что ему дорого, превратится в пустоту. И за это время придется определить судьбу каждого своего ненавистного ребенка. Решить, жить ли им или умереть. Ждать другого письма, слать сообщения в надежде на объяснения бесполезно – Штаб никогда отвергнет свое же писание. Особенно, касающееся его Планеты. Им-то все равно. Сидят у себя и в ус не дуют. А у него в руках жизнь.