Будьте моим мужем
Шрифт:
Она, явно смущенно, тараторила в трубку. Я задумался. Точно. Выложил из кармана брюк, когда собирался сушиться. А уходил под впечатлением, поэтому и не вспомнил о них. Впрочем, уходя, я еще собирался возвращаться.
— Эмма…
— Да? — мне было слышно, как она затаила дыхание, будто я обязательно должен был сейчас сказать что-то очень важное, а мне просто вдруг захотелось произнести ее имя, необычное, мне раньше никогда не встречавшееся в жизни, ну разве что в фильмах. И ничего лучше я придумать не мог, как спросить о ребенке. — Как Андрюша? Первая ночь все-таки на новом месте.
— Представляешь… Искупала его вчера. Завернула
И вот ведь странное дело, вчера мое предательское тело не реагировало на Викины ласки, а сегодня утром от одного только голоса Эммы, от ее дыхания в трубку, член приподнял простыню, а настойчиво пульсирующий мозг ясно представлял себе ее губы…
17. Эмма.
— Я хочу тебя, Дженна…
Красавчик-актер, запрокинув кудрявой девушке голову, жадно целовал шейку. Она закатила глазки, жеманно помахивая длиннющими ресницами…
Я щелкнула кнопочкой пульта, переключаясь на другой канал…
…- Расскажи мне о своих чувствах, Алекс! Расскажи, как любя Илону, жил со мной! Разве я не заслужила уважения и любви, когда рожала тебе детей?…
Полная сочувствия к несчастной женщине, я все же щелкнула пультом — мне хотелось отвлечься, а все окружающее не позволяло, а наоборот, напоминало о моем падении. Я! На столе! С мужчиной, которого знаю несколько дней! Не-ет, это просто помутнение рассудка, временное, которое больше никогда со мной не повторится!
Но стоило закрыть глаза, и я отчетливо представляла себе его широкие плечи под тонкой белой рубахой, горячие, твердокаменные, упругие. И вкус его губ, и его ошарашенный вид, когда включился свет. Он таким был, потому… почему? Неужели то, что произошло… произвело впечатление и на Павла тоже? Но, с другой стороны, он — мужчина свободный, намёки эти опять же… может, на это и рассчитывал. Может, это та благодарность, которая ему и была нужна?
Но если понять Пашу я могла, то себя… себя ни понять, ни простить… Чего тогда стоит моя любовь к Андрюше, если стоило мужику обратить на меня мало-мальское внимание, и я на все согласна! Заснуть, конечно, не получалось.
В который раз пошла проверять детей. Они спали в одинаковых кроватках, стоящих друг против друга у противоположных стен комнаты, раньше служившей детской для Кирилла и Полины. Поправила одеяло на Полинке — даже во сне от нее не дождешься спокойствия — крутится, вертится, ножки-ручки в разные стороны разбрасывает, кудряшки разметались по подушке. Милая моя девочка… добрая, ласковая. К Андрюше отнеслась так, будто он, на полгода ее старший, на самом деле ее подопечный, малыш, которого нужно опекать и наставлять.
Андрюша, наоборот, спал в той же позе, в которой я его видела в прошлый свой приход — на боку, подложив ладошки под щечку. Во сне тревожное и настороженное выражение покинуло его милое личико, и мальчик казался мне ангелочком, по воле рока спустившимся на землю в мой дом.
Напоследок зашла к Кириллу,
— Мам, — хриплым ото сна голосом позвал Кирилл. — Ты чего?
— Спи-спи, сынок, просто я. Пришла посмотреть.
— Мам, а правда то, что Полинка говорит? Ну, что ты и дядя Паша… что он тебе кольцо подарил?
— Кирилл, дело в том, что иначе бы Андрея мне не отдали. Из интерната в полноценную семью, где есть оба родителя предпочитают отдавать детей. Вот я и попросила дядю Пашу… жениться на мне.
— Жениться?
— Ну, не по-настоящему, конечно! Просто, чтобы штамп был в паспорте! Он и согласился. Это на время! Потом мы разведемся, и все.
— А ему это все зачем? Как ты думаешь?
— Ну, как зачем? — этот вопрос меня саму занимал. — Просто он — очень хороший человек…
— Ну, это-то понятно. Но… мы же его почти не знаем… А вообще, он на самом деле — прикольный чувак! Его в магазине уважают, говорят, не обижает с зарплатой, да и всякие пособия там платит. Мам?
Я почему-то с особым вниманием слушала все, что относится к Павлу. И похвалы ему почему-то воспринимались мною как-то странно, будто бы хвалили человека мне не чужого…
— Что, Кирюш?
— А может, он в тебя влюбился?
— Да он меня почти не знает! Ты что! Глупости какие-то! Все, спи, давай! Завтра уходить будешь, разбуди меня, я тебе бутеры положу в рюкзак. Спокойной ночи!
А на пути в зал, на столике в прихожей я заметила Пашины права… И обрадовалась появившемуся у меня поводу позвонить…
18. Эмма
В интернате все утряслось даже быстрее, чем я ожидала — Светлана Сергеевна, радостно улыбаясь, все пыталась докопаться до того, где мне удалось подцепить такого видного парня, как Павел Логвинов.
— Да ему даже сорока еще нет! Я тут в интернете посмотрела, — рассказывала она так, будто мы с ней были закадычными подругами, и речь шла не о моем, пусть и ненастоящем, муже! — Он раньше боксом занимался, даже был серебряным призером юношеского чемпионата России, женат один раз, детей нет. А вы, Эмма, в курсе, что он сидел? Хотя, конечно, о чем это я? Вы же его жена!
Сидел? В смысле, в тюрьме? За что? Вот я дура! Даже не догадалась поискать информацию о нем в интернете! Ничего ведь не знаю совершенно, а штамп в паспорте уже стоит! А вдруг он — махинатор какой-нибудь? А вдруг за… за совращение малолетних сидел? Или за насилие какое-нибудь над женщинами? А я в дом впустила, сына ему доверила… целовалась с ним! При воспоминании о вчерашних наших поцелуях я снова неудержимо покрылась краской с ног до головы.