Буду с тобой
Шрифт:
– Он по работе заехал, сейчас посмотрят документы, и он уедет, – обещаю я Дашке, хотя в этом совсем не уверенна.
Заходим с Дашей на кухню, и родители Платона резко прекращают о чём-то шептаться.
– Ой, здравствуйте, – улыбается Дашка и бросает в мою сторону одобрительный взгляд. Уже представляю что она там придумала в своей голове, но я думаю о другом.
Боже! Неужели они обсуждали меня? Наверное, я им не понравилась. Вздыхаю и собираюсь с мыслями за считаные секунды. Нужно же гостью представить.
– Знакомитесь, это моя подруга Даша и наша кол...
– Да мы знакомы, – перебивает меня Максим Олегович. – Привет, Дашуля, как дела?
– Всё хорошо, вот в гости пришла, – пожимает плечами радостная Даша, ну точно в уме уже поженила нас с Платоном. – У вас как?
– Были в Праге, осенью там прекрасно. Мощёные улочки усыпаны листвой, крыши домов так сочетаются с увядающими деревьями и этот особенный запах благородной сырости. Ммм. Там особенный ритм жизни и... – рассказывает Арина Дмитриевна, с мечтательной улыбкой и взглядом в никуда.
– И мы туда не переедем, – Максим Олегович ворчливо отрезает речь жены, за что удостаивается молнией метнувшегося в него недовольного взгляда.
– Ну помечтать-то хоть можно? – интересуется Арина Дмитриевна и Максим Олегович яро мотает головой, отрицая даже подобные мечты.
Они так мило спорят, что я снова улыбаюсь.
– Ой, картошка! – в ужасе я бросаюсь к кастрюльке на плите.
Заглядываю туда и понимаю, что она давно и безбожно переварилась. Но в принципе, для пюре это не столь важно. Беру толкушку, которую с Платоном приобрели вчера и уже заношу её над картошкой, но меня останавливает Максим Олегович.
– Уля, ты чего? А воду слить?
– Да её тут почти не осталось, – говорю я и начинаю толочь куски картошки, что не развалились ещё от долгой варки.
– Ну-ну-ну. Давай-ка лучше я, мы же не хотим мучить гостей и заставлять их давиться пюре с комочками?
– Не хотим, – подтверждаю я и отступаю.
Максим Олегович сливает в чашку оставшийся в кастрюльке отвар, больше напоминающий жидкое пюре и только потом начинает толочь картошку.
– А что, если не слить воду, то будут комочки? – интересуется Даша, я у неё другой пюрешки и не помню.
Всегда с комочками! Я каждый раз ела и думала, ну как можно так испортить пюре?! Оказывается, рецепт прост.
– Конечно! Обязательно нужно сливать отвар. Сначала толчём без отвара, потом подливаем в процессе, – объясняет Максим Олегович и за минуту делает шикарное, воздушное картофельное пюре, даёт мне попробовать на кончике ложки.
– Ммм! Как вкусно! – оцениваю я.
– Садитесь за стол! – звучит со стороны входа голос Платона.
Я поворачиваюсь и вижу, как Яр приземляется на стул рядом с Дашкой. И не боится, что ей вдруг не хватит запечённой буженины.
Хорошо, что у меня в духовке мясо и есть куда спрятаться от Дашкиного недовольного взгляда.
– Арина, помогай давай тарелки, – просит Максим Олегович жену.
Платон помогает мне достать из духового шкафа противень с бужениной и первый хватается за нож.
– Тебе не дам, – улыбается он и мне остаётся лишь подавать ему блюда с картофельным пюре уже выложенное красивой ёлочкой.
Вчетвером мы дружно наполняем блюда, и все рассаживаемся за стол.
– Коньячку? – спрашивает Платона отец.
– Ты же за рулём, Яр тоже, один пить не буду.
– А дамы?
– Ну не коньяк же! Дамы, вина? – предлагает Платон.
– Я не буду, – отказываюсь я.
– И я не буду, – мотает головой Дашка.
– Мам?
– Я на диете, – отказывается Арина Дмитриевна и вызывает у Даши интерес.
– А что за диета? – спрашивает она.
– Это не какая-то специальная, я сама себя ограничиваю. Вино, как и любые другие спиртные напитки очень калорийные. Ещё плюс ужин, вот и бака, а на платье молния не сходится, – улыбается мама Платона.
– Романова, зачем тебе диета? Хочешь показать нам увлекательный цирковой номер, хомяк-дистрофик? – смеётся Яр и резко замолкает, зато у Дашки улыбка от уха до уха.
Я точно не вижу со своего места, могу лишь предположить, что она ему либо ногу оттоптала, либо Кольцову за его шуточки в другое стратегическое место прилетело.
– А где это у тебя бока? – удивляется Максим Олегович, обращаясь к жене. – В последний и единственный раз что-то намечалось, когда Платошу носила и то, родила и сдулась!
– Потому и не намечается, что я себя в руках держу.
– Дашка, так тебе родить надо! – заявляет Кольцов. – Родишь и сдуешься.
– Не надо, – буркает Платон.
– Почему это? – удивляюсь я.
– Да! Почему это? – уточняет Даша и все устремляют взгляды на Маркелова.
– Всё просто, она родит и уйдёт в декрет, а я без Даши как без рук, – легко объясняет Платон и отправляет в рот кусок мяса.
– Эксплуататор, – вздыхает Яр.
– Уля, очень вкусное мясо, – меняет тему разговора Арина Дмитриевна. – Что за приправа? Я разобрать не могу, не лимонник?
– Она вам не скажет, – смеётся Даша. – Я её даже пытала.
– Можно глянуть все её пакетики со специями, – предлагает Кольцов и смотрит на меня поигрывая бровями.
Вот же пакостный! Как Дюдюка!
– А я знаю, что это, но не скажу, – ехидно улыбается Платон, словно ему доверили какую-то невероятную тайну.
– Тайна повара – это святое, – с пафосом изрекает Максим Олегович.
Ужин проходит отлично. Он мало похож на тот вечер, что планировался изначально, но всё равно проходит гладко и весело. У меня даже проскакивает мысль, что без родителей Платона такой непринуждённой обстановки бы не вышло.