Буду твоим единственным

Гудмэн Джо

Норт улыбнулся, прижавшись губами к ее влажным волосам.

– Что такое? – спросила она и выгнула шею, чтобы увидеть его глаза. – Что они затеяли? Пари?

– Боюсь, что так, – отозвался Норт и поспешно добавил: – Но это

никак не связано ни с твоей хромотой, ни с ее отсутствием.

Элизабет подозрительно прищурилась.

– Да?

– Уэст пытается определить, не ждешь ли ты ребенка.

– Ее глаза распахнулись от изумления.

– И они заключили пари на…

– На то, наградил ли я вас ребенком, сударыня, или нет. – Из горла Элизабет вырвался сдавленный звук. – Но он не одинок. Саут ставит три шиллинга. Истлин – тоже. Моя мать наверняка поднимет ставки, и не сомневаюсь, дед тоже примет участие. Вполне возможно, что именно он все это и затеял.

Элизабет повернулась к нему.

– А вы, милорд? Каково ваше мнение по этому вопросу?

Рука Норта скользнула по ее обнаженному бедру и задержалась на плоском животе.

– Мое мнение заключается в том, что если ты не беременна, то скоро будешь.

Элизабет удивленно вскинула бровь.

– Неужели? Что-то ты слишком в себе уверен.

Он со скромным видом пожал плечами.

– Просто у меня достоверные источники.

Элизабет озадаченно уставилась на него:

– Какие еще источники?

Даже я ничего не знаю. Что ты имеешь в виду?

– Мадам Фортуну, – ответил он. – Когда я ходил к ней, чтобы узнать, где ты, она сказала…

– Норт!

– Я ее об этом не спрашивал, – поспешно заверил он ее. – Это была целиком ее инициатива.

Элизабет помолчала, прижав его руку к своему животу, когда он попытался ее убрать. Она и хотела и боялась верить в то, что он сейчас сказал.

– Она предсказала, что у нас будет ребенок? – прошептала она наконец.

Горло Норта перехватило. Он кивнул и, когда Элизабет бросилась в его объятия, крепко прижал ее к себе. Он гладил ее волосы, спину, осушал поцелуями ее слезы и, когда она заснула, продолжал баюкать ее, обнимая всем своим телом.

Когда-нибудь он признается ей, что мадам Фортуна вообще-то говорила вовсе не о ребенке. Может, когда они отпразднуют пятидесятилетие совместной жизни, окруженные тремя поколениями любящих потомков, он выберет подходящий момент и расскажет ей, что мадам Фортуна говорила о созревающем персике.

Но ведь могло быть и так, что гадалка имела в виду плод, который вынашивает Элизабет. Всем известно, что она ясновидящая, а следовательно, кому, как не ей, знать, что ожидает их в ближайшем будущем.