Будущая твоя
Шрифт:
Мужские руки вонзаются в мою талию, подобно шурупам. Ким круто разворачивает меня на сто восемьдесят градусов и теперь смотрит с высоты своего роста, впечатывая взгляд в мои губы.
— Красивая, но глупая. В голове пусто. Я тебе говорил расстаться с Соколовским? — я молчу в ответ, поджимая губы, и тогда Назаров перемещает свои руки мне на плечи и хорошенько встряхивает. — Говорил? Да или нет?
— Говорил, — выплёвываю с какой-то желчью в голосе.
— Почему не слушаешь?
— Потому что ты никто! — ору, не сдерживая эмоций, а затем пытаюсь вырваться из
Я вижу, как тёмные глаза становятся черными. Вижу, как расширяются зрачки и раздуваются крылья носа. Назаров злится. Очень. Еле держит себя в руках, чтобы не размазать меня по асфальту, не закопать прямо здесь, в поле.
— В машину. Живо, — он разжимает тиски своих пальцев и просто-напросто толкает меня в спину, чтобы я быстрее шагала.
Я плюхаюсь на сиденье и пристегиваюсь ремнём безопасности. Шумно выпускаю воздух из лёгких, стараясь не смотреть в сторону водителя. Ненавижу. Как же я его ненавижу! Если раньше я думала, что ненавижу Макса, то сейчас понимаю, как круто ошибалась. Оказывается, Максим меня просто бесил своими выходками, выводил из равновесия своим бурным темпераментом и непостоянством, но в итоге я влюбилась в него. Влюбилась вопреки всему. Этого гада, Назарова, я даже под дулом пистолета никогда и ни за что не подпущу к себе. Пусть лучше мне отрежут язык или руки, но я буду сопротивляться до последнего.
Мы, молча, едем в машине, пуская, в сторону друг друга суровые взгляды. Я вижу, как Ким сжимает пальцами руль и тяжело дышит, высоко вздымая грудной клеткой. Мне так хочется его стукнуть, так хочется огреть по голове чем-то тяжёлым, но я ничего не делаю, зная, что Максим и так три шкуры сдерет с этого придурка.
На «встречку» вылетает какой-то легковой автомобиль. Ким начинает заметно нервничать, сбавляя скорость. А затем и вовсе ударяет по тормозам, когда понимает, что эта тачка просто летит в «лобовую». Мерседес круто берёт вправо, останавливаясь возле обочины. Напротив нас тормозит тот автомобиль. Бумер. Я с замиранием в сердце читаю государственный номер автомобиля, сгорая от дикой радости. Максим. Мой любимый, мой родной.
— Что за долбоёб? — ругается Назаров, отстёгивает ремень безопасности и выходит из Мерседеса, хлопая дверями.
Я только успеваю моргать быстро-быстро, стараясь не упускать из виду помощника прокурора. Тем временем из бумера действительно выходит Максим и я, поддавшись порыву эмоций, в спешке открываю дверь. Бегу ему навстречу, обгоняя Назарова.
— Максим, — я обнимаю за широкие плечи и льну к груди, сходя с ума от запаха его кожи. — Больше никогда меня не бросай, иначе я без тебя умру.
— Садись в машину, — Макс покрывает поцелуем мой висок, а сам не сводит взгляда с Назарова.
Я нехотя разжимаю кольцо рук и отхожу в сторону, направляясь к бумеру. Не успеваю сделать и несколько шагов, как за спиной раздаются глухие звуки ударов. Медленно оборачиваюсь, погружаясь в ступор. Конечно же, я видела раньше, как Максим может избивать других мужиков, но сегодня, сейчас… Кажется, он просто убивает Назарова, вонзая в тело прокурора удар за ударом. Один раз Максим пропускает левый апперкот, и я вскрикиваю, зажимая рот ладонью. Такое ощущение, что это мне съездили по челюсти, заставляя выплёвывать на асфальт капли крови.
Максим вытирает рот сгибом локтя, а затем, поддавшись вперёд, наваливается всем своим весом на Кима. Возможно, всё дело в возрасте. Макс моложе на восемь лет, больше энергии, а возможно, всё дело в его образе жизни. Как там говорил Назаров? Бандит? Вот и хорошо, что не батан, сейчас я искренне счастлива, что мой мужчина-псих, у которого нет тормозов и ему абсолютно «пофиг», кто перед ним, если речь идёт обо мне.
Я порываюсь вмешаться и стащить Максима с Назарова, которого мой псих уже успел повалить на землю и теперь безжалостно наносит удары кулаком по лицу. Делаю шаги в их сторону, как замечаю два приближающихся байка. Поворачиваю голову вправо. Какая-то бутылка в руках одного типа привлекает моё внимание. Тем временем байки останавливаются. Я успеваю окинуть взглядом двух неизвестных в чёрных специальных костюмах и шлемы, скрывающие лицо.
— Привет из прошлого, Макс, — один водитель байка приспускает защитное стекло на шлеме и громко ржёт, пока второй поджигает странный фитиль на бутылке и бросает в открытое окно Мерседеса.
Макс реагирует молниеносно. Вскакивает на ноги и тянется к своей пояснице. Я только успеваю моргать и прерывисто дышать, продолжая, находится в ступоре.
— Сука. Они бросили коктейль Молотова в мою тачку, — орёт Назаров, но Макс не обращает на него внимания. Он просто целится из пистолета в спину тех уродов, и делает пару выстрелов, пока байки не скрываются из виду.
Макс бежит в сторону бумера, едва не сбивая меня с ног. Я хватаю его за руку, призывая остановиться:
— Ты куда?
— Убивать, — коротко отвечает и просит Кима, чтобы тот присмотрел за мной.
Глава 47
Карина
— Ты мне ногу сломал, герой-любовник недоделанный, — причитает Назаров на заднем сиденье, когда мы всей троицей возвращаемся в Одессу на машине Макса.
Когда те неизвестные байкеры кинули в Мерседес коктейль Молотова, Макс сразу же сорвался их догонять. Мы с Кимом прождали его полчаса, едва не поубивав друг друга за это короткое время. И как хорошо, что Назаров всю дорогу сидел пятой точкой на асфальте. "Лежачих не бьют", — так всегда говорил папа. Поэтому мы просто бросались колкими фразами, стараясь ранить друг друга побольнее. Точнее, это Ким пытался, говоря, что обо всём расскажет моему отцу.
"Если расскажешь, я собственноручно пристрелю тебя, господин прокурор, а стрелять я умею. Твой бывший сотрудник, товарищ капитан Шевченко, научил в своё время. Так что держи свой язык за зубами. Если я промахнусь, то Максим точно попадёт в цель", — я говорила эту тираду на полном серьёзе, не осознавая до последнего, что повторяю слова Макса.