Будущее — дело темное

Тебнёва Елена

Но спор с усталостью оказался делом неблагодарным, и я все-таки уснула, не дочитав главу о математических методах прогнозирования ближайшего будущего.

И снились мне ровные ряды ощетинившихся копьями цифр; они маршировали, печатая шаг, и земля тряслась от их поступи, а ткань времени, соприкасаясь с острейшими жалами наконечников, рвалась, подобно тончайшей бумаге. Где-то там, в прорехах, сияло летнее небо, шумела неширокая прозрачная река, и седобородый мужчина ласково и грустно улыбался бегущей по травяному берегу девчушке с двумя туго заплетенными рыжими косицами… Края прорех вскипали

зеленым, медленно сходились и заживали… Заживали криво, смешивая небо и реку, сминая рыжую девчонку с искаженным от ужаса лицом.

Очнулась я в холодном поту, дрожащая, с пересохшим горлом. Руки не слушались, и вода из графина по большей части попала на пол, а не в стакан. Никогда бы не подумала, что это так сложно…

Наверное, я поспешила покинуть лечебницу. Неприятная слабость разливалась по телу, ощущение засасывающей пустоты, пережитое во сне, не отпускало. Усталость никуда не делась, наоборот, усилилась, будто я и не спала вовсе. И я решила сходить к мэтрессе Ноллин. Кто еще, как не она, сможет дать совет?

Возможно, небольшая прогулка пойдет на пользу, тогда и наставницу беспокоить не придется.

Одевалась быстро, путаясь в подоле и рукавах форменного платья. Непривычно непослушные пальцы не гнулись, и мелкие пуговки стали настоящим испытанием, которое тем не менее я прошла. Скрутив волосы в узел на затылке, я остановилась перед тусклым старинным зеркалом, занимающим стену возле двери, и окинула себя придирчивым взглядом. Осунувшаяся, с синяками под лихорадочно блестящими глазами, из медово-карих ставшими какими-то желтыми; кожа бледнее обычного, и веснушки, с которыми матушка безуспешно боролась с самого моего рождения, налились просто-таки вызывающей рыжиной. Хорошо еще, что их не так уж и много… Леди вообще неприлично иметь веснушки, и несчастливым их обладательницам строго предписывалось наносить на нос толстый слой пудры. От нее, к величайшему матушкиному огорчению, у меня начиналось сильное раздражение кожи, и от подобных ухищрений пришлось отказаться.

В общем, леди из меня выходила исключительно неприличная, с какой стороны ни посмотри.

Показав унылому отражению язык, я переобулась в высокие ботинки, накинула легкий плащ, завязала под подбородком ленты шляпки и, прихватив одиноко стоявший в углу возле шкафа зонт, распахнула входную дверь…

И содрогнулась, услышав смачный звук удара и невнятный всхлип.

От шока, не иначе, у меня даже дар прорезался. Медленно потянув на себя створку, я уже прекрасно знала, кого увижу…

Он лежал, не подавая признаков жизни, сжимая в ладони хрупкий стебелек алой полураспустившейся розы. На лбу вспухала шишка. Выронив зонт, я упала на колени, осторожно коснулась бледных пальцев.

Холодные…

Творец всемогущий, кажется, у меня появилась нездоровая привычка убивать Шаридена!..

— Риннар? — неуверенно позвала я, больше не рискуя дотрагиваться до него.

Если рассуждать здраво, то убить боевика какой-то дверью весьма проблематично, но мне было не до рассуждений. Когда перед тобой лежит бездыханное тело, аргументы разума уже не действуют. Следовало бежать за помощью, но я и пошевелиться не могла, только смотрела на алые лепестки и чувствовала нарастающую тупую боль в висках. Казалось, что я попала в дурной сон, ведь реальность не может быть настолько нелепой, повторяющейся раз за разом, не поддающейся контролю. Не может!

Глаза противно защипало, а в следующее мгновение меня схватили за плечо и резко дернули вперед. Я не удержала равновесие и упала на Риннара, успев подумать, что не хватало еще придавить его, чтоб наверняка…

Глупая мысль мелькнула и бесследно истаяла, едва я наткнулась на откровенно издевательский взгляд темно-карих глаз.

— Далларен, ты настоящая катастрофа, — любезно сообщил Шариден, судя по расцветающей на губах улыбке, и не думающий умирать в ближайшие лет сто как минимум.

— А ты — настоящий придурок! — выпалила я зло, выпутавшись из его рук и вскочив на ноги.

— А помочь раненому? — и не думая следовать моему примеру, возмутился Риннар. Еще и голову трагически откинул, чтобы эффектнее смотрелось.

— Могу только добить, — процедила я и рванула к лестнице.

— Сандера! — понеслось мне вослед. — Подожди!

Да как же! Подхватив юбки и придерживаясь за перила, я перепрыгивала через несколько ступеней сразу, рискуя оступиться; но я бы предпочла сломать шею, чем еще раз столкнуться с этим несчастьем, неизвестно за какие грехи ниспосланным мне небесами.

Кстати, о небесах. Они продолжали горько рыдать, и, стрелой пролетев холл и ступени крыльца, я почти мгновенно вымокла. О зонте при бегстве я даже не вспомнила; впрочем, он бы не помог. Ветер крутился волчком, не в силах определиться с направлением, и тугие струи дождя хлестали со всех сторон сразу. Но самое обидное заключалось в том, что за мной никто не гнался.

Поглубже натянув шляпку, я побрела к главному корпусу. Возвращаться не рискнула — это почти наверняка означало новую встречу с Шариденом и, уже традиционно, новые же неприятности, каковых с меня на сегодня было более чем достаточно.

Свежий воздух действительно остудил голову, разогнал заполнивший ее вязкий туман, но так и не вернул душевное равновесие, и я отчаянно надеялась, что у Эреи Ноллин, не раз приходившей на помощь своим ученицам, найдется средство и от этой напасти.

ГЛАВА 2

В холле главного корпуса было непривычно тихо. Блестящий пол отражал сияние магических сфер и походил на подсвеченную солнцем озерную гладь. Высокие витражные окна слегка мерцали, и казалось, что затейливые картинки вот-вот оживут, открывая двери в другой мир.

Напротив входа свернулась клубком крупная кошка, будто сотканная из молочно-белого плотного тумана. И едва я, мокрая и дрожащая, сделала первый шаг по идеально чистому полу, как она насторожила уши, выгнулась, сладко потягиваясь, и уставилась на меня сияющими синими глазами. Я замерла, обхватив себя руками за плечи, а кошка недовольно встряхнулась, фыркнула — и в следующий миг передо мной стояла полупрозрачная девушка, облаченная в строгое школьное платье.

— Студентка Далларен, сегодня вы освобождены от занятий, — сварливо заявила она, нахмурилась, и распущенные волосы прядь за прядью собрались в аккуратный пучок.