Будущее денег
Шрифт:
Я не нашел исследований по перемещению «процентных» денег между различными слоями американского общества, но частично судить о перераспределении доходов за прошедшие 20 лет можно. Полные результаты даже более остры, чем в случае с Германией. К сожалению, доступная информация в отношении США не выделяет в перераспределенных доходах данные по перемещению именно процентов; она смешивает проценты оплаченные и полученные со всеми другими формами дохода типа арендных плат или дивидендов. Таким образом, тезис Джона Ф. Кеннеди о том, что «нарастающий поток поднимает все лодки», не подтверждается. По крайней мере, все лодки не поднимаются одинаково.
Единственная группа в США, увеличившая свой доход за прошедшие 20 лет, — это верхние 5 % домохозяйств. Следующие 15 % сохранили свое. Для всех других групп обнаружилось уменьшение их части национального пирога. График изменений дохода между 1975 и 1995 годами иллюстрирует это (рис. 9).
Рис. 9. Изменение (1975–1995) общего дохода американских домохозяйств в процентах по видам доходов [91]
Совокупный результат этого процесса объясняет поразительную неустойчивость в американском распределении богатства. Финансовое богатство по определению является накоплением дохода за определенное время. Верхний 1 % населения страны имеет теперь больше личного богатства, чем 92 %, вместе взятые [92] . Этот процесс концентрации продолжается на всех уровнях. Например, капиталы крошечной группы в 500 семейств за период с 1983 по 1989 год выросли с 2,5 до 5 триллионов долларов [93] . Так, крупнейшие 447 миллиардеров в мире имеют совокупные финансовые активы большие, чем объединенный ежегодный доход более чем половины всемирного населения [94] . Три верхние миллиардера имеют теперь большее количество богатств, чем внутренний национальный продукт 48 беднейших стран мира [95] . И ожидается, что 60 % всей покупательной способности в пределах США будет в руках 2005 миллиардеров.
91
Hacker A. Money: Who has how much and why? New York: Scribner, 1997. P. 17.
92
Project Responsible Wealth 37 Temple Place, Boston MA 02111.
93
Meadows D. Wealthy stand up for greater equality. Bennington Banner. November 1997.
94
Korten D. «Money versus Wealth», YES! // Journal of Positive Futures. 1997. № 2. P. 14.
95
Gates J. The Ownership Solution. Boulder: Perseus Books, 1998.
Так был ли полезным для социальной справедливости и стабильности единодушный запрет взимания процентов со стороны всех главных религий — иудаизма, христианства и ислама?.. Лучшее определение бедности дал Джеф Гейт: «Бедность — отказ людям в возможности платить».
Интересно, что, после того как взимание процента стало официально законным, почти все страны почувствовали необходимость создания схемы противодействия перераспределению дохода или по крайней мере его части. Некоторые меры, вроде системы повышения благосостояния или прогрессивного налогообложения, все более и более критикуются за неэффективность. Спрашивается: виновата ли в этом чрезмерно эффективная денежная система или действительно схемы противодействия перераспределению неэффективны? Или и то и другое?..
Три побочных эффекта, порождаемые взиманием процента — конкуренция, потребность в бесконечном росте и концентрация богатства, — являются скрытыми двигателями, которые провели нас через промышленную революцию. Поэтому и самое лучшее, и самое худшее из того, чего мы достигли в современности, может быть косвенно приписано этим скрытым влияниям процента — банальной особенности нашей официально преобладающей денежной системы.
Есть общее мнение, что индустриальный век умирает. Мы вошли в неизведанные воды века информатизации. Любопытно, что не замеченные господствующими СМИ денежно-кредитные эксперименты уже проводятся; неизвестные массам новые валюты процветают в десятках стран во всем
Действительно грандиозная картина
Эволюционист Стивен Джей Голд называет «большой асимметрией» замечательную способность эволюции создавать немного больше, чем она уничтожает. Биосфера суммарно возрастает, двигаясь в направлении противоположном энтропии в физике. Соответственно путь создания «большой асимметрии» для человечества лежит через экономику [96] .
В рамках этой великой схемы деньги выступают в виде эволюционной информационной системы, которая составляет человеческий вклад в эту «большую асимметрию». Деньги играют роль социального ДНК. Нынешний век создал денежную систему, которая приводит в исполнение идеальную схему непрерывного экономического прогресса на условиях иерархии, управления, централизации.
Изменения в ДНК играют внешне незаметную, но жизненно важную роль в развитии мутаций. Точно так же изменения в деньгах имеют потенциал, способный глубоко изменить ценности и приоритеты постсовременного, постиндустриального общества.
96
Kelly К. New Rules Гог the New Economy. New York: Viking, 1998. P. 141.
Идентификация этих денежно-кредитных новшеств, действующих уже сегодня, разъяснение их значения и определение условий, при которых они могут открыть эру устойчивого изобилия — тема второй части книги. Влияние изменений в денежной системе на развитие человечества следует уподобить роли ДНК в возникновении мутаций в биологии — на первый взгляд они могут казаться незначительными, но их долгосрочного воздействия нельзя игнорировать (см. текст в рамке).
Теперь, когда вы знаете актеров, завязку пьесы и роли, над возможным будущим наших денег может быть поднят занавес.
Следующая глава начнется с изображения сцены — киберсферы — этого специфического места, в котором новые инициативы, касающиеся денег, с наибольшей вероятностью могут стимулировать быстрые изменения и привести к действительному расцвету.
Глава 3. КИБЕРСФЕРА — ПРОСТРАНСТВО НОВЫХ ДЕНЕГ
Деньги эволюционировали от ракушек до зеленой бумаги и далее — до ловких договоренностей на основе двойных стандартов.
97
Mayer М. The Bankers: The Next Generation. New York: Truman Talley Books/Dutton, 1997. P. 129.
Настоящий поход за открытиями — не в поиске новых земель, а в наличии новых глаз.
Беспорядок — слово, которое мы изобрели, чтобы объяснить порядок, который мы пока совершенно не понимаем.
Меньше чем за два десятилетия то, что Дэниел Белл первоначально назвал постиндустриальным обществом, стали чаще всего обозначать как век информатизации, или эпоху знания (коммуникаций). Поскольку информация превратилась в самый необходимый ресурс, постольку в один огромный клубок оказалась завязанной не только вся наша экономика, но также и сама структура нашего общества.
И мы вдруг увидели, что наши самые старые информационные системы — денежные (см. главу 1): вспомните, даже письменность была изобретена для того, чтобы вести запись первоначальных финансовых сделок. Так что неудивительно, что деньги снова на переднем плане в новом, компьютеризированном киберпространстве.
И теперь мы можем ожидать не только фундаментальных изменений в платежных системах, применяющих обычные валюты, но также и появления новых типов денег.