Будущее денег
Шрифт:
Многих интересует, как это произойдет на самом деле. Но разве важно, как именно? Кого теперь волнует, что какой-то Kreditantstalt bank в Вене вызвал панику на лондонской бирже, что и привело к катастрофе 1929 года в Нью-Йорке? Что действительно важно — и тогда, и сейчас, — так это степень устойчивости или неустойчивости системы в целом. Сравнение с некой определенной картой, которая рушит весь карточный домик, точно до анекдотичности. Что бы ни стало этой «падающей картой» — «проблема-2000», финансовый крах в Японии, выброс на рынок евродолларов, — окончательный результат (распад нашей денежно-кредитной системы) будет, по всей видимости, один и тот же.
В сценарии замкнутых сообществ толчком к финансовой катастрофе станет разрыв двух самых слабых звеньев сегодняшней мировой системы: провал японской банковской системы вызовет панику на рынке евродоллара, и уже затем произойдет крушение долларового рынка США. Подобного рода цепная реакция технически вполне возможна [166] .
В сравнении с другими катастрофами грандиозное землетрясение в Калифорнии может показаться событием местного масштаба. Причем и оно относится к одному из рисков, изученных вдоль и поперек. Согласно американскому «Обзору геологических исследований», вышедшему в свет в июле 1990 года, есть 67 % вероятности того, что землетрясение в 7,1 или больше баллов (по шкале Рихтера) произойдет в районе залива Сан-Франциско в течение 30 лет. Это может случиться сегодня, а может, и лет через двадцать.
166
Тот, кто хотел бы иметь перед глазами детальный, пошаговый сценарий распада, может изучить сегодняшнюю практику. Возьмем 1997 год. В японской банковской системе «проел дыру» необеспеченный триллион с чем-то долларов инвестиций, помещенных в недвижимость в США. Далее крупные потери на валютных обменах, на портфеле долларовых обязательств достигли высшей точки во время азиатского коллапса 1997 года. Если бы японские банки стремились выстоять, они должны были бы срочно создать ликвидность, что означает на практике массивный сброс их американских облигаций. В итоге на рынке евродоллара триллионы долларов стали бы слишком «горячими», и ни один Центробанк не взял бы на себя ответственность или не имел бы достаточно власти, чтобы тоже организовать подобный сброс. Ведь такой сброс автоматически повлек бы за собой резкий скачок процентных ставок по американским обязательствам, а тот уже — тоже автоматически — существенные падения на фондовых биржах. Паника на Уолл-стрит в течение дня захлестнула бы весь мир, как это было в 1987 году. Доллар бы обрушился резче, чем при катастрофе 1929 года — не только потому, что экономика сейчас более глобальна, но и потому, что это затронуло бы все финансовые инструменты. Скажем, в 1929 году рухнули только важнейшие фондовые биржи, но можно было избежать разорения, поместив сбережения, к примеру, в государственные обязательства США. И вот большая часть рынков облигаций и базировавшаяся на золотом запасе монетарная валютная система выстояли в 30-х годах XX века. Чтобы ее уничтожить, потребовалась настоящая война. Если же теперь возникнут проблемы с долларом, денежная система окажется самым слабым звеном в цепочке и рухнет в первую очередь. Паника на рынке облигаций и ценных бумаг станет предсказуемым и прямым результатом денежного кризиса.
Пример грандиозного калифорнийского землетрясения приведен в сценарии замкнутых сообществ не для того, чтобы беспричинно громоздить одно бедствие на другое, а чтобы проиллюстрировать, как после достаточно серьезных катастроф правительство становится неспособным справиться с локальными проблемами [167] . Люди должны были бы так реорганизовать свою жизнь, чтобы стать самодостаточными на своей территории, и тогда, возможно, возникнут новые системы управления — вроде тех, которые описаны в этом сценарии.
167
Сегодня очевидно, что к подобным катастрофам могут привести и крупные террористические акты. — Примеч. ред.
Сценарий замкнутых сообществ может реализоваться в жизни коллективным стремлением запереться где-нибудь, чтобы почувствовать себя в безопасности. Приоритет будет отдан соображениям безопасности локального сообщества и его предприятий, но эта тенденция довольно заметна уже и в нашем сегодняшнем обществе. Когда денежная система рухнет, все финансовые соглашения с окружающим миром, такие, как зарплаты или арендные выплаты, становятся бессмысленными. Сбережения на черный день превращаются в ничто, оставляя людей, не ожидавших этого, нагими перед будущим. При таких обстоятельствах набирают силу коллективные страхи и кошмары.
Кое-где в мире все описанное здесь уже произошло, причем в еще более острых формах. В Югославии это началось в виде денежно-кредитных проблем в конце 80-х годов XX века и стремительно вылилось в нетерпимость к «чужакам», которую некоторые этнические лидеры использовали, выставив «чужаков» как козлов отпущения, переадресовав народный гнев с себя на них, чтобы в процессе «чисток» укрепить свои пошатнувшиеся позиции. Так что этнические чистки — прямое следствие программы реорганизации, проводимой Международным валютным фондом в конце 80-х, которая обеспечила радикальным националистическим лидерам социополитический контекст для вхождения во власть.
Другой пример: крах денежно-кредитной системы 1998 года в Индонезии. В течение нескольких дней на улицы вышли толпы людей, учинили беспорядки, разграбили магазины, подвергнув насилию китайское меньшинство. Точно так же в России дискриминация меньшинств была усилена финансовым крахом. Фактически никто среди интеллигенции любой из этих стран еще за несколько месяцев до начала погромов не поверил бы в то, что такое возможно у них в стране. Но считать эти события беспрецедентными было бы неверно. Например, еврейское меньшинство стало козлом отпущения для преодоления последствий денежного краха 20-х в Германии. Валютные катастрофы приводят людей в состояние страха, отчаяния и гнева. Это взрывчатая социальная смесь, которую безответственные демагоги всегда готовы использовать в своих целях.
В замкнутых сообществах контроль над местными валютами может использоваться для того, чтобы запереть людей в некий безопасный кокон. Как и везде в мире, местные валюты могут быть использованы как во благо, так и во вред, и в этом сценарии будет показан их ограничительный потенциал. Ниже, в главах 1 и 2 части второй, будет показано, что принятая на вооружение в сообществе местная валюта может служить весьма эффективным дополнением к национальной валюте. Вы также узнаете, почему и как эти валюты распространились более чем в дюжине стран по всему миру.
Когда рушится система официальных мировых валют, такие местные денежные системы могли бы — в результате дефолта — лучше всего сформировать сеть безопасности для сообщества. При катастрофе люди наверняка поспешат обеспечить себе психологическую безопасность и ничего для этого не пожалеют. Как это ни парадоксально, процесс мировой глобализации сопровождается процессом регионализации, деятельности в пользу местных приоритетов и местной культурной однородности. Этот процесс может происходить мирно, но, как можно было заметить в течение последних лет, далеко не всегда. Растущая тенденция обращения к местным этническим приоритетам и к культурному разделению на сообщества меньшего масштаба уже спустила с цепи псов насилия и войны в местах, столь непохожих одно на другое, как экс-Югославия, Азербайджан, Руанда.
Хроника революции
80-е годы. Развитие первых послевоенных дополнительных валютных систем, главным образом в Канаде, Австралии, Новой Зеландии и Северной Европе (подробнее — в главе 1 части второй).
1984 год. Первое публичное предупреждение о «проблеме-2000» (Y2K).
1990 год. Санкционирование и внедрение в США освобожденной от налогов системы Time Dollar (см. главу 2 части второй).
1991 год. Начало первой войны и этнических чисток в Югославии.
1992 год. Введение системы локальных денег Ithaca Hours в городе Итака, штат Нью-Йорк, США.
1995 год. Опрос, проведенный в США, показывает, что 83 % населения помещают принципы «сообществ восстановления» на первое место среди своих предпочтений.
1996 (14 мая) год. Первые слушания на подкомиссии по технологиям в американской палате представителей о решении «проблемы-2000», угрожающей компьютерным программам.
1997 год. Децентрализация системы социальных выплат, ускорение передачи властных функций от федерального правительства к штатам и муниципалитетам США.
1999 год. Приготовления к столкновению с «проблемой-2000» достигают пароксизма, и принятые меры уже сами создают проблемы (например, столпотворение вкладчиков, желающих забрать вклады, в банках средних размеров, которые задержались с сообщением о своей победе над Y2K).
2000 год. Волна религиозных движений апокалиптического характера; «проблема-2000» наносит удар.
2010 год. Первый год, когда число коммерческих сделок в дополнительных валютах превзошло число сделок в старых, потрепанных национальных валютах.
2020 год. Мальчик в кошмаре про «улицу Хайт» получает себе татуировку инициирования.
Среди возможных вариантов будущего сценарии «Тысячелетие транснациональных корпораций» и «Замкнутые сообщества» — нельзя назвать ни худшими, ни самыми благоприятными. Теперь мы быстро взглянем еще на два варианта; они более экстремальны, чем предыдущие.
Почвой, на которой возникнет «Ад на Земле», послужит та же комбинация катастроф, что и в сценарии «Замкнутые сообщества». Главное отличие этого сценария в том, что вместо организации людей в отдельные, изолированные сообщества произойдет полная деструктуризация общества: возобладает крайне индивидуалистический подход «свобода для всех». Это модель мира, в котором большинство людей верили бы, что единственный способ выжить при любой катастрофе — купить побольше патронов.