Будущее есть. Горизонты мечты

Константинов Андрей Дмитриевич

—Мне ассистент нужен. Если людей снимать, без него никак, — перебила Алина.

—Возьмешь универсального робота на складе. Он тебе и свет поставит, и камеру наладит, и звук обеспечит, и тележку повезет, если что. Кстати, выходит, что и звукооператор нам не нужен, как и инженер.

—С актерами тоже робот разговаривать будет, — меланхолично продолжила Алина, — и костюмами он займется, и декорациями, и живописью…

—Какой живописью? — не понял я.

—О художнике ты не думал. Блеск!

—Это

все я на себя возьму, — попытался успокоить я ее. Но как-то неудачно вышло. Потому что Алина фыркнула и пробормотала что-то насчет рук, которые у некоторых растут из неизвестно какого места. Надеюсь, вскоре она свое мнение поменяет.

—Если точно сценария придерживаться, у тебя вовсе не научно-популярный фильм получится, а игровой, — засомневалась Алина.

—Кто сказал — точно? Поменять его — в наших силах. В моих, то есть.

—Ну, давай свою концепцию…

—Будем совмещать параллельные действия. И начнем не с Амальтеи, а как раз с планетолета — чтобы увлечь зрителя. Он втягивается, а тут ему порцию астрономии — хлоп!

—Зритель плюется и уходит, — подытожила Алина.

—На контрасте будем работать.

—Боком он тебе выйдет, гарантирую. Впрочем, режиссер — ты. Тебе в лужу и садиться.

—Ты что невнимательно читала? На спутнике тоже проблемы — нехватка продовольствия. Этот драматизм и скроет нарочитость лекции.

—Когда главный герой начинает вдруг думать не о том, что бы ему поесть или как отдохнуть, а о высоких материях — орбитах планет, периодах обращения, температурах на поверхности и тому подобной чепухе? — уточнила Алина.

—Самое то, — подтвердил я. — Если человеку грозит неминуемая опасность, то он всецело отдается работе, науке или творчеству.

—Видимо, чтобы заставить работать тебя, надо поблизости устроить извержение вулкана.

Я поморщился. Вот любит она все на личности переводить. В основном — на мою личность. Но можно пока на такие мелочи внимания не обращать. Сделаем все, тогда я Алине и отвечу.

—Я вчерне режиссерский сценарий набросал. По эпизодам пробежимся и согласуем. Да?

—Да! — недовольно каркнула Алина.

Отлично! Взаимопонимание растет.

—Эпизод первый. Планетолет. Быков — капитан. Обход корабля. Изображение Юпитера на экране — ракурс с северного полюса. Можно дать вид полярного сияния в ультрафиолетовом диапазоне. Крутиков — штурман. Его объяснения орбиты планетолета с подробными диаграммами. В конце объяснений — крупный план на Амальтею — цель их полета. Нормально? Чисто игровые моменты с поиском ящерицы я бы убрал…

—Я бы оставила. А то герои у тебя ходячими манекенами с динамиками представляются. А так — живые люди.

—Где ящерицу взять? Да еще с такими свойствами? — я развел руками, пытаясь показать свойства мифологического животного. — Не знаешь, на Марсе ничего такого еще не вывели? Ладно, придумаю что-нибудь. В общем, планетологи ищут ящерицу, радиооптик плохо понимает по-русски, и после всех этих шуточек мы огорошиваем зрителя информацией, что на Амальтее напряженка с продовольствием.

—Хорошо, — устало сказала Алина. Чувствовалось, что я ей до чертиков надоел, и лучше бы она куда-нибудь пошла. В кафе, в аквапарк или просто посидела б в парке на скамеечке — все ж лучше, чем слушать бред студента, возомнившего себя режиссером. Ничего, доучусь и сразу им стану. Для этого дипломный фильм и снимается.

—Эпизод два. Показываем планетолет снаружи и отъезжаем еще. Так, чтобы в поле зрения попали все галилеевские спутники и Амальтея. И последовательно рассказываем о каждом из них — живенько и коротко.

—С наплывом? — уточнила Алина.

—Разумеется. Они ж все разные — спутники. Показ ведем с дальних, в такой последовательности: Каллисто, Ганимед, Европа, Ио и, наконец, Амальтея. После чего переходим на очень крупный план — как бы падаем на поверхность.

—Типа, рухнул искусственный космический аппарат.

Я отмахнулся.

—Неважно. Последним моментом надо показать станцию. И лицо директора.

—Суровое и нахмуренное. Ага. У тебя актеры какого возраста?

—С возрастом мы будем бороться, — уверил я Алину.

Она хихикнула, наверно представляя, как я борюсь с юностью. Я бы тоже посмеялся, если б у нас было много времени.

—Третий эпизод. Планетологи вместе с бортинженером Жилиным сбрасывают зонды для исследования экзосферы Юпитера. А планетолет попадает в метеоритный поток.

—Может, лучше в юпитерианское кольцо?

—Нет. Оно же разреженное! С отражателем ничего не случится.

—А тебе обязательно надо, чтоб случилось? — вздохнула Алина.

—Не мне! Это сценарий такой. Должно же быть развитие действия. Не отвлекай. В общем, метеорит попадает в отражатель, и все летит вверх тормашками.

—Лететь мне придется? — осторожно спросила Алина.

Я не стал отвечать на глупый вопрос. Будто она сама не понимает. Не буду же я декорацию крутить. Ее еще где-то достать надо.

—Эпизод четыре. Внутренние помещения станции на Амальтее. С непременными панорамными окнами, в которые виден Юпитер.

—Там нет панорамных окон, — возмущенным тоном завсегдатая юпитерианских лун заявила Алина.

—Это у нас нет, а в фильме будет.

—И вообще не знаю, как на станции снимать — в натуре все не так, как в сценарии. Будто авторы ни разу не были на Амальтее.

—Это неважно. Нам важен конфликт. У людей перебои с продовольствием — как они себя при этом ведут.

—Да никак не ведут. Работают, будто ничего не случилось.