Будущее капитализма
Шрифт:
Но и прибыли почти исчезли (22). В 1994 г. 149 японских фирм, вошедших в список 500 крупнейших в мире фирм журнала «Форчун», имели прибыль в 0,7% по доходным статьям и прибыль в 0,2% на капитал (23). Японская система – это не социализм, но капитализм без прибылей – это не капитализм, способный преуспевать.
Во многих отношениях Япония – победитель в капиталистической игре после Второй мировой войны. Ей понадобилось больше времени, чем другим странам, чтобы создать после Второй мировой войны нужную для этой игры организацию, но в конце концов она научилась играть в нее лучше всех. В смысле международной покупательной способности, она имела в начале 1995 г. намного больший ВВП на душу населения, чем любая другая крупная страна (38 000 долларов по курсу 100 иен за доллар против 25 000 долларов в Соединенных Штатах). Но
В прошлом у Японии было большое преимущество. После поражения в большой войне, безоговорочной капитуляции и десяти лет иностранной оккупации всем в Японии было ясно, что прежний японский мир разрушен и что его надо чем-то заменить. Изменения, которые потребуются в ближайшие два десятилетия, во многих отношениях будут гораздо больше, чем совершенные в два десятилетия после Второй мировой войны, но на этот раз Япония должна будет измениться без тех выгод, которые давали ей поражение и внешнее давление. Она должна будет измениться несмотря на то, что она победитель. Поведение японцев в последнее время даже не намекает на возможность и тем более на вероятность таких изменений. После Второй мировой войны Япония спасалась от спадов с помощью экономического локомотива Америки и увеличения экспорта. Теперь Япония так велика, а локомотив Америки настолько ослабел, что даже намного больший торговый профи-цит (почти удвоившийся с 1991 до 1994 г.) не сможет покончить с ее спадами. Не сможет этого сделать и снижение ставки процента. Даже близкие к нулю проценты (в настоящее время 0,35% по банковским сберегательным счетам) не смогли стимулировать спрос (24). Япония нуждается не в ориентированной на экспорт экономике, а в экономике внутренней направленности, и не потому, что так говорят в других странах, а потому что Япония теперь слишком велика, чтобы преуспевать в ориентированной на экспорт экономике. Но Япония не может измениться (25). Она попросту застряла в своем продолжающемся спаде.
Как известно из истории, Япония может резко измениться, столкнувшись с кризисом (реставрация Мэйдзи, реакция на поражение и оккупацию после Второй мировой войны); но на этот раз кризиса не будет. Всего лишь нарастают давления вдоль линий разлома. Но если ждать до землетрясения, то может случиться, что Япония окажется так же плохо подготовленной к будущему социальному и экономическому землетрясению, как к физическому землетрясению в Кобэ. До него японцы считали, что их строения более устойчивы к землетрясениям, чем в других странах, – но это оказалось неверным.
Как мы видели, нынешние формы торговли в Азиатско-Тихоокеанском регионе зависят от способности всех его стран получать большие торговые избытки с Соединенными Штатами, которые они могут использовать для оплаты своих больших торговых дефицитов с Японией. Но эта форма торговли не может продолжаться. В какой-то момент оба крупнейших экспортных рынка Японии – остальной Азиатско-Тихоокеанский регион и Соединенные Штаты – потерпят крах.
Японцы иногда говорят о торговой группе «перелетных гусей» в Азиатско-Тихоокеанском регионе, где Япония должна быть ведущим гусем (26). Если бы такая группа возникла, то было бы разумно постепенно устранить нынешнюю несбалансированность торговли в регионе (намного больше импортировать из других стран в Азиатско-Тихоокеанский регион), а не ждать, когда финансовый кризис внезапно положит конец этим формам торговли. Но в Японии нет признаков понимания этой проблемы.
Глобальное лидерство в многонациональном мире требует многонационального государства или по крайней мере общества, способного легко абсорбировать талантливых людей из различных этнических групп. Но Япония – крайне однородное в этническом отношении государство, так что труднее всего на свете ввести в эту систему (в страну, ее фирмы, ее университеты) талантливых людей неяпонского происхождения, добиться того, чтобы с ними обращались как с равными, и предоставили им равные шансы успеха (27). Даже этническому японцу, прожившему некоторое время вне Японии, например, в Бразилии, почти невозможно добиться реинтеграции в японское общество. С такими же проблемами сталкиваются дети бизнесменов, находящихся за границей. Посмотрите на высшую сотню управляющего персонала любой крупной японской фирмы и спросите, сколько из них неяпонцев. Превращение глобального спутника в глобального лидера потребует огромных изменений в японской культуре.
Чтобы стать лидером, надо также включить в игру индивидуальность и фундаментальные творческие способности. Копируя других, можно держаться на уровне и даже быть на 20% лучше. Когда уже сделаны главные открытия, можно просто лучше делать детали, чем те, кто впервые сделал эти открытия. Но нельзя стать лидером, будучи неспособным делать фундаментальные открытия, ведущие к созданию совершенно новых отраслей промышленности. Япония копирует американскую индустрию полупроводников, учится делать базовые кристаллы памяти со случайным доступом лучше американцев и занимает доминирующее место на рынке. Но Япония не изобретает микропроцессор, ставший основой полупроводниковой индустрии, и быстро теряет эту свою доминирующую позицию. Она побеждает в потребительской электронике, но теперь, когда персональные компьютеры сливаются с потребительской электроникой, она может проиграть более дешево работающим южным корейцам и более изобретательным в технике американцам.
Как видно в случае Китая, успех требует гораздо большего, чем способности изобретать новые технологии. Надо иметь социальные установки, побуждающие индивидов использовать эти новые технологии для построения нового общества, даже если они не могут знать, как будет выглядеть такое общество.
Перед прибытием адмирала Перри Япония экономически отстала, потому что японское королевство было закрыто от остального мира. В наши дни закрыт японский ум. Это не меньшее препятствие, чем прежнее. Нельзя преуспеть с умонастроением Срединной Империи, а теперь у японцев укрепилось как раз такое умонастроение.
Как правило, самые приспособленные к выживанию виды, находящиеся на вершине пищевой цепочки, ни о чем не должны беспокоиться. Эволюция происходит медленно и превращает их в еще лучшие, более доминирующие виды. Но в периоды кусочного равновесия наибольшая опасность угрожает как раз доминирующим видам. Когда окружение внезапно меняется, от самых приспособленных требуются наибольшие изменения. Японцы – наиболее приспособленный к выживанию вид. Поскольку от них потребуются наибольшие изменения, им надо беспокоиться больше всех.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Опасность состоит не в том, что капитализм развалится, как коммунизм. Капитализм не может развалиться без жизнеспособного конкурента, к которому люди могут перебежать, разочаровавшись в жизни при капитализме. Экономика фараонов, римлян, средневековья и мандаринов тоже не имела конкурентов и потому просто оставалась в застое в течение столетий, прежде чем в конце концов исчезла. Опасность – это не крах, а застой.
Периоды кусочного равновесия – это периоды большого оптимизма и большого пессимизма. Они гибельны для тех, кто очень силен в старой игре, – для динозавров. Миллионы лет превосходства исчезают в один миг. Эволюция на старых путях невозможна. Но для тех, кто силен в приспособлении к новым условиям и способен научиться новым играм, для млекопитающих, периоды кусочного равновесия несут с собой огромные возможности. Люди смогли взять на себя управление системой именно потому, что исчезли динозавры. Если бы динозавры продолжали править, то наши предки, вероятно, были бы съедены, и нас бы не было. Но в переходные моменты периода кусочного равновесия неизвестно, кто будет динозавром и кто млекопитающим. Это зависит от того, кто лучше приспособится к новому миру – а это станет достоверно известно лишь в будущем.
Присущие капитализму проблемы, видимые уже при его рождении (неустойчивость, растущее неравенство, люмпен-пролетариат), все еще ожидают решения, но ждет решения и ряд новых проблем, вытекающих из растущей зависимости капитализма от человеческого капитала и искусственных интеллектуальных отраслей промышленности. В эпоху искусственных интеллектуальных отраслей выиграют те, кто научится играть в новую игру, с новыми правилами, требующую новых стратегий. Завтрашние победители будут иметь свойства, очень непохожие на свойства нынешних победителей.