Будущее воина
Шрифт:
Отрезанные от спасения варвары вынужденно вступили в бой, и со стороны очень скоро уже сложно было разобрать, кто где находится. Только переместившись ближе, Блор смог выяснить подробности. Впрочем, к тому времени они уже оказались ни к чему.
Ловушка сработала, и вместо правильного кавалерийского сражения вышло массовое убийство. Противник вступал (если вступал, а не бросая все бежал) в столкновение мелкими группами и погибал под накатившимися лавой сотнями, почти не причинив ответного ущерба.
– Победа! – резко осаживая жеребца, вскричал счастливый Рей. Впервые он самостоятельно
– Уже посчитал? – саркастически поинтересовался Блор и обернулся к неподвижно стоящему Карнару.
Ему был сейчас необходим «Хитрый». И торчащий по соседству Чипинг со своим опытом и знанием местности – не меньше.
Он так и не двинул пехоту вперед, продержав ее наготове в резерве. В тридцати лигах отсюда встал лагерем передовой отряд армии гелонцев. Безусловно, у них просто не было возможности прокормить всю эту массу переселенцев, находись они вместе. Именно поэтому шли несколькими раздельными дружинами. Как оказалось, очень удачно для них и плохо для него.
– Если не по реке, а напрямую, мы успеем подловить орду, идущую левой тропой рано утром?
– Хочешь двинуть прямо сейчас? – не особо удивившись, спросил Блоров личный гелонец, понимающе переглянувшись с командиром пехоты. – Есть у меня один человечек, служил раньше здесь.
– Давай, – потребовал Блор, – сюда его. Найди Франка, – приказал Рею, – пусть наводит порядок. Заодно и трупы посчитаете.
– Да, господин, – довольно подтвердил Рей: его мимоходом поставили на ступеньку ответственного за последние почести. Это не повышение, но серьезное доверие.
Да и не стал Блор всерьез его воспитывать. Уже прекрасно. С восторгами тот, конечно, поторопился и сам это уловил. Но ведь они победили, и виноватым Рей себя не чувствовал. Тем не менее, убраться подальше совсем не прочь. Командовать сотней много легче, чем принимать ответственные решения. Уж это он усвоил навечно.
– Точно! Я хочу знать правильное число, а не красивые придумки.
– Да, господин, – послушно подтвердил Рей.
Просто свалить погибших в ямы уже не удастся. Быстренько от поручения не отделаешься. Конечно, уничтожение оказалось далеко не полным. Слишком много врагов, и крайне резво те разбегались в разные стороны. При приблизительном общем превосходстве над победителями раза в три – и так огромное достижение и впечатляющая победа. Гелонцев обычно мало убить, требовалось еще повалить мертвого, настолько они упрямы.
– Я тебя где-то видел, – пробурчал Блор, изучая представленного пред светлые очи знатока дорог.
На мужика он не походил абсолютно. И даже не потому что высок, откровенно симпатичен и помимо куртки из вареной кожи с нашитыми сверху металлическими бляхами имел и очень приличный меч. В бою взят или куплен – не принципиально. Повадка выдает профессионала. А рожа откровенно горичанская.
– Под Лашенгой, – ничуть не смущаясь, ответил воин. – Я тогда был командиром латников. Пирсом кличут.
– С Кроном приходил говорить про сдачу, – кивнул Блор. – Помню тебя. Почему не повесили? Его не пощадили, а ты здоровехонек.
– Разжаловали зато и отправили сидеть в тюрьму. Честно сказать, не в самую ужасную. Голодом не морили, но под конец совсем слабый стал. Тут Град и взяли, а меня выпустили уже новые хозяева тцарства.
– И сразу пошел служить?
– Нет, – без запинки отказался Пирс. – Пока разбирались, что к чему, потихоньку утек в родные места. А может, и до сих пор не каждый в курсе, что в тюрьмах разные люди сидят, – он приятно улыбнулся. – Не одни душегубы и заговорщики.
– Еще и с собой несколько человек прихватил, – прогудел с усмешкой Карнар.
– Не в том дело, что несправедливо поступил старый государь со мной. Может, и стал бы воевать, мстить за содеянное, – по-прежнему спокойно произнес горичанин, глядя синими глазами Блору открыто в лицо, – да родичи мои из признавших твою власть. Говорят, пока новый тцарь слово держит, сиди тихо и не мешай семье жить. Лучше честный налог, чем пепелище и трупы.
– А здесь в каком качестве обретаешься?
– Позвали охотников, когда войско собираться принялось. Я и подался в пятый полк.
– Жить на земле уже не можешь: к другому привык.
– Так, господин. Я на мече вскормлен и кровью вспоен. Не умею сидеть и копаться в огороде, счастливый, что мытарь лишнего не взял.
– Десятник справный, – кивнул его полковник.
– Знаешь, зачем зван?
– Да, господин. Я как раз нужный человек. Пять лет назад стояла наша застава заметно южнее, но в ответ на набеги мы тоже не стеснялись. Летом там не пройти. Реки, речки, озера, местами сплошные болота, на которых обожают прятаться от налетчиков деревенские. Да вот морозы удачно подмогли: до самого дна промерзло. Зимой дорога окажется легкой, коли пойдем по льду. Хорошая задумка. Нас не ждут. Свалимся прямо на голову. Я это сделаю!
– Сумеешь провести – получишь сотню под начало.
– И право выбрать людей! – наглея, потребовал Пирс. Просто так от него не отделаться, и подсунуть кого попало не удастся.
– Не будет в моих полках раздела между кнехтами и разницы в положении, – резко заявил Блор.
Он посыл поймал сходу, однако подчеркнуть в очередной раз не последнее дело. Трения на почве происхождения случались неоднократно, и реагировать приходилось быстро и без сомнений. Чем жестче, тем правильней. Иное грозило взрывом, а он себе этого позволить не мог.
– Знаю я ваших, сто лет станут поминать, кто из рабов вышел или крепостных. Родную кровь приветить желание уважительное, но если в десятке больше двух родичей – ей не быть. А командиру никогда не подняться.
– Я знаю, господин, – отчетливо наклонив голову, ответил Пирс.
Не только пытаясь показать уважение: еще очень хотелось скрыть выражение лица. Сам за собой знал: не очень умеет изображать невозмутимость. Раздражать сейчас тцаря опасно и крайне невыгодно, но ведь говорит он не вполне правду. Своих родственников не отодвигает подальше, а доверяет ответственные дела. А они все мальчишки. Не доросли до должностей. Одного оставил на своем месте, отправляясь в поход, другой смотрит зверем из-за спины. Денес, пожалуй, не хуже Шибана оказался. Угодить к такому в руки очень не хотелось.