Будущие, или У мечты нет преград
Шрифт:
Надо же у нее и голос изменился, став каким-то бархатным, обволакивающим.
И только в этот момент к нему вернулась способность говорить: — Одетт?
Великие, сколько же они не виделись с того злополучного вечера? Пять или уже шесть лет. Алисет ведь пытался с ней встретиться, извиниться, объяснить, что это не он…
Прорвался через Дерека, только Великие знают, каких трудов это стоило сделать. Они тогда впервые сильно поругались, даже немного подрались. А ему сказали, что от пережитого шока у Одетт проснулась искра и поэтому девушку срочно
А потом… потом все стало еще хуже, запутаннее и сложнее.
Но как же сильно она изменилась. Куда делась вспыльчивая девчонка с вечно недовольным лицом и поджатыми губами? Со злым взглядом и острым язычком, единственной целью которой было превратить его жизнь в одну сплошную проблему?
Они ведь всегда ругались. Все те годы, что были помолвлены. Точнее ругалась Одетт, а он терпеливо сносил, считая, что это лишь девчоночья прихоть, переходный возраст, вырастет и одумается.
Ошибся. Отпустил ситуацию, а расплачиваться пришлось ей.
Алисет всегда знал, что Одетт красивая, но воспринимал как должное, никогда не акцентируя взгляда, не замечая и даже не думая. Считая ее красоту скорее как бесплатный бонус за все те страдания, что она ему приносила. Значит, дети получатся симпатичными.
Но сейчас. Сейчас лорд Валкот впервые взглянул на свою бывшую невесту по-другому.
От той Одетт практически ничего не осталось. Разве что глаза — такие же глубокие, — и волосы — непослушные, густые. А вот все остальное…
— Еще немного и я решу, что ты меня не узнал, Валкот, — произнесла она, пересекая гостиную и присаживаясь на мягкий диван, закидывая ногу на ногу.
Неприлично, скандально.
А он не мог отвести взгляда от ее бедер. Натянувшаяся ткань штанов отлично обрисовывала их, вызывая порочные фантазии и не слишком приличные мысли.
— Признаться, я поражен. Не ожидал увидеть тебя здесь.
— Знаю, ты ждал Чайку, а получил старую проблему.
Нет, сейчас он так о ней не думал, даже в голову не приходило.
— Я могу присесть?
— О, да. Где мои манеры? Присаживайся, конечно, — улыбнулась она.
Великие, он впервые видел, как Одетт улыбается, не оскаливается, не кривится, не корчит рожи, а просто улыбается. Открыто и честно.
— Ты изменилась.
— Ты тоже. Подстригся?
Алисет провел рукой по стриженому затылку и невесело хмыкнул.
— Да, давно уже.
— Непривычно.
«Непривычно разговаривать с тобой. Вот так. Без напряжения… Что с тобой стало, Одетт? Что ты с собой сделала?»
— Предложить тебе попить? Здесь делают потрясающий холодный чай. В Сангориа такого не попробуешь. Свежие листики зеленого чай, кусочки фруктов, кубики льда и вода. Вроде так просто, но эффект потрясающий.
— Ты очень вкусно рассказываешь, мне прям захотелось попробовать, — с улыбкой ответил тот.
— Это просто жажда, — равнодушно отозвалась Одетт, вызывая прислугу.
«Дерек, старый друг, почему ты не сказал мне о том, что Одетт здесь? Почему?» — мысленно пожаловался он, а внутренний голос ответил — что и не должен был.
Тема Одетт была запретной для обоих и не поднималась долгие годы. Слишком болезненными были воспоминания.
— Я думал, что ты сейчас во Фрее.
— Фрея? — задумчиво переспросила она, постукивая ноготками по подлокотнику. — Отличный выбор. Государство до сих пор живет закрыто, проверять и тем более искать меня бы там точно не стали. И оно менее скандально, чем Террико, даже почетно.
— Да, Дерек сделал хороший выбор.
— Старший брат обязан защищать сестру. Дерек сделал все, что мог. Ты не обижайся, что он не сказал тебе. Это не то, чем стоит гордиться. Младшая сестра — наемник на Террико. Звучит более, чем ужасно, позорно, не достойно помощника герцога Марлоу. Отличный повод сместить, надавить, уничтожить. Врагов у него ведь не убавилось за эти годы. А если вспомнить прошлое, то мне на лбу без лишних разговоров можно выжечь «шлюха». Ну же, Валкот, признайся хотя бы себе, узнай ты об этом, то сразу бы решил, что я, подобно Адонии и ее приближенным, меняю любовников каждую неделю.
Почему-то думать об Одетт и ее любовниках не хотелось. Это было неправильно и отчего-то сильно злило. Она же еще ребенок. Или нет?
Сколько ей сейчас? Двадцать три? Двадцать четыре?
— Остров не так многочисленен. Мужчины кончатся, — ответил Валкот, изучая собеседницу и не узнавая.
Эту Одетт он не понимал. Она была совершенно чужой, незнакомой, будоражащей кровь и инстинкты, что дремали внутри. Та, прошлая Одетт, никогда бы так с ним не разговаривала, Великие, она бы вообще не разговаривала: дулась, злилась, придумывала пакости. Та девушка никогда бы не смотрела так открыто и спокойно. Никогда бы не была загадкой.
— Я об этом не думала. Надо запомнить. А вот и чай.
Она сама налила ему стакан и подала, возвращаясь на место и равнодушно улыбаясь.
— Действительно вкусно, — сделав глоток, произнес Алисет.
— Я знала, что тебе понравится.
— Давно ты на Террико?
— Сразу после выпуска.
— Крост сманил, — понимающе кивнул мужчина.
— Он умеет уговаривать, — ответила Одетт, снова закидывая ногу на ногу.
— Не знал, что на Террико женщины стали носить брюки, — против воли произнес мужчина, старательно отводя взгляд от соблазнительных форм.
Напряглась, но сдержалась.
— Собираешься сделать мне выговор? — неожиданно мягко спросила девушка. — Не выйдет. Давно прошло то время, когда ты мог делать мне замечания и что-то требовать, Валкот. Мне плевать на здешнюю моду, в платье по замку сильно не побегаешь. Так что прежде всего я забочусь о своем удобстве.
— Не хотел тебя задеть. Извини.
— Ничего. Я понимаю, что от старых привычек так сложно избавиться. Все еще считаешь меня слабой и беззащитной истеричкой.
— Нет.