Буфет, полный жизни
Шрифт:
Сам Чарли казался совершенно спокойным. Накануне прыжка мма Рамотсве поговорила с ним наедине в гараже, сказала, что еще не поздно отказаться и это не будет позором.
– Никто не будет думать о тебе хуже, если ты позвонишь мма Потокване прямо сейчас и скажешь, что передумал. Никто не подумает, что ты трус.
– Нет, подумает, – сказал Чарли. – А кроме того, я хочу прыгнуть. Я тренировался и теперь знаю о парашютах все, что нужно. Ты считаешь до десяти – или до пятидесяти? – а потом тянешь за стропы. Вот так. Потом держишь ноги вместе, а когда приземлишься, перекатываешься по земле. Вот и все.
Мма Рамотсве хотела сказать, что это не так просто, но промолчала.
– Вы могли бы прыгнуть со
Мма Рамотсве пропустила шутку мимо ушей. Возможно, он прав, женщинам с традиционной фигурой нужен самый большой парашют, или они просто быстрее летят вниз. Но парашютисткам с традиционной фигурой приземляться будет мягче и удобнее, так как они более пухлые, а катиться по земле после приземления они будут наподобие бочек, которые уронили.
– Хорошо, – сказала она, помолчав, – но тогда ты должен стараться приземлиться на зад, который у тебя гораздо больше обычного. Для твоего приземления это будет лучше всего. Задери ноги кверху, когда будешь недалеко от земли, и садись.
Ученик был задет, но промолчал. Он подошел к небольшому зеркалу, висевшему на гвоздике около двери, которая вела из мастерской в офис. Его часто заставали перед этим зеркалом, когда он прихорашивался или танцевал, шаркая ногами, не отрывая взгляда от собственного отражения.
В назначенный день все они встретились в «Быстрых моторах»: мма Рамотсве, двое детей – Мотолели и Пусо, – мистер Матекони, мма Макутси и младший ученик. Самого Чарли несколькими часами раньше забрал из дома и отвез на аэродром пилот легкого самолета, с которого ему предстояло совершить прыжок.
Они отправились к сиротскому приюту в белом фургончике мма Рамотсве и грузовике мистера Матекони. Мма Макутси ехала в фургончике с мма Рамотсве, а дети сидели сзади. Кресло на колесах для Мотолели было закреплено в глубине фургончика системой веревок, изобретенной мистером Матекони, что давало девочке возможность отличного обзора местности, по которой они проезжали. Люди махали ей рукой, она отвечала тем же. «Как королева», – сказала она. Мма Рамотсве много рассказывала ей о королеве Елизавете, о том, как она была другом самого сэра Серетсе Кхамы. Она любит Ботсвану, объяснила мма Рамотсве, и все время исполняет свой долг, посещая множество людей, пожимая им руки и принимая цветы от детей. Она исполняет свой долг пятьдесят лет, говорила мма Рамотсве, совсем как мистер Мандела, который посвятил всю жизнь борьбе за справедливость и никогда не думал о себе. Как не похожи на этих людей современные политики, которые думают только о власти и разных хитростях.
К тому времени, когда они добрались до сиротского приюта, под деревьями около офиса уже стояло множество машин, и пришлось оставить белый фургончик на дороге. Люди уже начали прибывать. Некоторые дети дежурили у ворот. Они вытягивались во весь рост, приветствуя гостей, и сообщали, что до того, как состоится прыжок, можно пойти выпить чая с пирогом. Некоторые из младших детей ходили с картонными значками в виде самолета, которые они вырезали и раскрасили сами. Эти же значки можно было купить за две пулы на столике под деревом.
Увидев их из своего офиса, мма Потокване вышла им навстречу в тот самый момент, когда мистер Матекони и младший ученик подъехали к приюту на грузовике. Вскоре прибыл на своем пикапе доктор Моффат с женой, и мма Потокване тут же поймала его и повела посмотреть на одного из своих питомцев, который лежал с высокой температурой под наблюдением воспитательницы. Миссис Моффат осталась с мма Рамотсве и мма Макутси, и они вместе прошли в широкую тень жакаранды, где две воспитательницы разливали очень сладкий чай из очень большого коричневого чайника. Пирог был тоже,
– Я не должна была его просить, – сказала она мма Макутси. – Что, если он разобьется?
Мма Макутси успокаивающим жестом положила руку на локоть мма Рамотсве.
– Не разобьется, – отозвалась она. – Сейчас это все очень безопасно. Все проверяется по два-три раза.
– Но парашют все равно может не открыться. А что, если он оцепенеет от страха и не сумеет потянуть за стропы? Что тогда?
– Инструктор прыгает вместе с ним, – утешала мма Макутси. – Он поднырнет и потянет за стропы вместо него. Я видела фотографию того, как это делается, в «Нэшнл джиогрэфик». Для этих людей все очень легко.
Когда самолет пролетел у них над головой, все замолчали. Теперь они могли различить опознавательные знаки на нижней стороне крыльев, шасси, затем увидели открывающуюся дверь, возникшую в проеме фигурку и еще какие-то неясные очертания. Вдруг появились два небольших свертка, но свертки с руками и с ногами, которые вращались под напором воздуха, и кое-кто из детей, взвизгнув от страха, стал показывать наверх. Мистер Матекони тоже посмотрел в небо, и у него перехватило дыхание: он представил себе, что мог бы быть там, и вспомнил встревоживший его сон. Мма Рамотсве зажмурилась, потом снова открыла глаза, а фигурки все еще падали в пустом небе, и она подумала: парашют не раскрылся. Она вцепилась в мма Макутси, которая что-то шептала – возможно, молитву.
Но парашюты раскрылись, и мма Рамотсве перевела дух и почувствовала, как ослабели колени. Миссис Моффат улыбнулась и сказала:
– Я беспокоилась. Казалось, прошло столько времени.
А мма Рамотсве еще не пришла в себя и не сумела никак ответить, но поклялась себе вознаградить ученика за это испытание: она будет добра к нему, наберется терпения и не станет сердиться на то, что он говорит и делает.
Спускаясь, плывя под большими белыми куполами, парашютисты разделились. Один из них махал рукой другому, но тот никак не отвечал и продолжал отклоняться в сторону. Тот, что жестикулировал, уже был очень близко к земле, и через несколько секунд он приземлился на поле всего в нескольких сотнях ярдов от зрителей. Раздались приветствия, дети побежали вперед, несмотря на оклики воспитательниц, призывавших их оставаться на месте, пока не приземлится второй парашют.
Им не стоило беспокоиться. Второй парашютист, в котором ясно можно было различить Чарли, настолько отклонился от курса, что не приземлился на поле, а исчез за верхушками деревьев. Зрители молча наблюдали за этим, а потом нерешительно повернулись друг к другу.
– Он, наверное, умер! – крикнул кто-то из младших детей. – Нужно сходить за гробом.
Чарли обнаружили мистер Матекони вместе с мужем мма Потокване и инструктором (который к этому времени освободился от своего снаряжения). Чарли висел в нескольких футах над землей, его парашют накрыл крону большой акации и застрял на покрытых шипами ветках. Он крикнул им, когда они появились, и инструктор быстро освободил его от креплений и спустил на землю.