Бугор
Шрифт:
Зато Катя Комарова сразу же узнала ее. Только радости никакой не проявила. Нахохлилась, как та наседка, защищающая свой выводок. Слышно, как дети по дому носятся, с криками, шумом. Но это ее дети. Хотя, может, и Егорка с ними. А Мила слишком еще маленькая, чтобы бегать. Сердце запищало в груди в предчувствии долгожданной встречи. Сильно Лариса соскучилась по своим детям, сил нет, как хочется их увидеть. Но Катя не позволяет ей зайти в комнату, откуда доносится суматошный шум. Сложила руки на груди, стоит
– Зачем пришла? – холодно спросила она.
– Не за чем, а за кем. За детьми.
– Не надо за ними приходить, не нужны они тебе.
– Нужны.
– Зачем же ты их бросила, кукушка бесстыжая?
– Я их не бросала… Меня похитили, – прибегла к своей легенде Лариса.
– Кто тебя похитил?
– Бандиты. Из Москвы. У них со мной старые счеты. Демьян, наверное, рассказывал…
– Сколько их было? – с уличающей пронзительностью смотрела на нее Катя.
– Какая разница?
– Я спрашиваю, сколько?
– Ну, двое…
– Всего двое? Почему не сбежала, если всего двое?
– Не могла, они мне укол сделали…
– Какой укол?
– Усыпляющий. Сделали укол, и я сразу заснула. Проснулась уже в багажнике…
– В багажнике?
– В багажнике.
– Через Луковку ехали?
– Через Луковку…
– Ты откуда знаешь, как ехали, если в багажнике спала? – злорадно и с презрением усмехнулась Катя.
– Не знаю… Просто слышала… Они говорили, что через Луковку ехали. Между собой разговаривали…
– Хватит врать! – повысила голос Комарова. – Через Лукову вы ехали. На «Рендж Ровере». Какой-то красавчик за рулем был, а ты рядом сидела, веселая, счастливая… Такая счастливая, что ничего вокруг не замечала. И как я вам навстречу ехала, тоже не заметила… Бандиты ее похитили! И не стыдно врать?
Лариса потрясенно смотрела на Катю. Всю дорогу от села к ее дому она сочиняла и шлифовала легенду, и вот ее уже вывели на чистую воду. Обидно. И опасно. Ведь Комарова запросто могла выставить ее за дверь в морозную ночь.
– Я не вру! – в отчаянии мотнула головой Лариса.
– Врешь!
– Нет!
– Не буду с тобой спорить. Потому что правда на моей стороне. А на твоей стороне – одна ложь!.. Не любила ты Дёму. Я же видела, что не любила. Потому и сбежала от него. И детей бросила. Сказать, кто ты после этого?
– Я любила Демьяна! И люблю! И любить буду!.. И я его жена! И у тебя мои дети! И ты их мне отдашь!
– Ты своих детей бросила. Где их бросила, там и ищи. А здесь тебе ничего не светит.
– Не любишь ты меня, Катя! – чуть ли не простонала Лариса.
– А за что тебя любить?
– Правильно, не за что. Я же
– Я не знаю? Я знаю, что Демьян искал тебя! – Катя зло уперла руки в бока. – Ты с любовничком сбежала, а он с бандитами тут из-за тебя воевал. И Юра из-за тебя под пулю попал! Этого я тебе никогда не прощу…
– Не надо меня прощать! Отдай мне моих детей, и все, больше ты меня не увидишь!
– Каких детей? Нет у тебя детей! Ты их бросила! И мужа бросила! Ни детей у тебя, ни мужа!..
– Все у тебя, да? И детей моих к рукам прибрала, и мужа, да?.. Я же знаю, ты Демьяна вернуть хочешь. И с ним хочешь, и с Юрой своим…
– Пошла к черту! – разъярилась Комарова.
– Пойду! Хоть к черту пойду, хоть к лешему, только детей отдай!
– Нет!
– Ну, как знаешь!
Лариса попыталась обойти Катю, чтобы пройти к своим детям, но та вдруг схватила ее за волосы, потянула за них, наклоняя голову к полу. Руки у нее сильные, хватка крепкая… Лариса не смогла устоять на ногах, упала на колени, а Комарова потащила ее к двери.
Лариса не могла позволить себе остаться без волос, да и больно сопротивляться, поэтому Катя смогла вытолкать ее за дверь и спихнуть с крыльца, и она кубарем свалилась в сугроб.
Холодно на улице, а Комарова в одном только халате, но это ее ничуть не смущало.
– Ефимыч! – крикнула она и потребовала: – Вышвырни эту суку за ворота!
Сторож стоял неподалеку. Вышвыривать Ларису он не стал, но за ворота вывел.
– Извини, дочка, хозяйка велит! – вздохнул он и развел руками, отчего ружье соскользнуло с плеча и прикладом воткнулось в снег.
Забрать бы у него ружье, пристрелить бы Катьку… Но ведь Ефимыч мужик, он не позволит обезоружить себя, еще и ударить может. А то и убить в угоду своей подлой хозяйке. Вывезут ее труп к реке, сбросят в прорубь, и станет она русалкой…
Ефимыч вернул ружье на плечо. Не стал он стрелять в Ларису. Захлопнул за собой калитку, и это было хуже выстрела. Он отрезал ей путь к теплу, к жизни. Мороз крепчает, обратную дорогу совсем занесло, и непонятно, то ли метель в ночи завывает, то ли волк.
Обратный путь – это верная смерть. Но выбора у Ларисы нет, и она возвращается в Приволье. Ей суждено умереть на этом пути, что ж, это будет наказанием за ее грехи.
Часть вторая