Бухта надежды. Свой выбор
Шрифт:
Послать всех к чертям собачьим и махнуть самому в поисках лучшей жизни, а вы тут разбирайтесь сами что к чему? Одному опасно сейчас… Хотя…
Глеб был уверен, что не пропадет и один – и не из таких передряг выбирался, всегда шкурой чуял, где опасность и как лучше уходить от нее. Словно чуйка у него была на неприятности. Но и на старуху бывает проруха – в Любимовке чуйка подвела. Линять… Но если линять, то куда? На материк перебираться? На Донбасс, богатый углем, а значит, способный выкрутиться и наладить новую жизнь, а то и стать весьма весомым регионом? В принципе, идея не плохая. Выбрать тачку понадежней, собрать запас оружия, продовольствия и махнуть туда. Авось, повезет.
Глеб даже ворочаться
Пленниц проверить что ли? Может, сбежать пытаются? А и хрен с ними! Куда их теперь, если пробная партия не выгорела? Или все же попытаться их продать, а на барыш уже затариться необходимым? Да, наверное, так и надо сделать.
Рыбин кивнул собственным мыслям и вновь улегся на диван. И только он со спокойной душой начал засыпать, как раздались первые взрывы.
Шарахнуло будь здоров – даже стекла в окнах задрожали, а кое-где и осыпались, если Глебу не изменяет слух. И судя по всему, где-то возле ворот, которые теперь никем и не охранялись – так как это делать было просто некому. Не было личного состава, не баб же ставить в патруль.
– Черт! – подскочил со своего дивана Глеб и накинул куртку, ругаясь про себя от боли, пронзившей руку до самой кости.
В коридоре, ведущем на улицу, пока никого не было – рано еще было, спали все, только дежурные псы разбрехались на улице, испугавшись взрыва. Да и то больше испуганно, чем агрессивно.
«Ну вот и приплыли… Не подвело нутро. Чует опасность!» - мелькнуло в голове, когда опять бабахнуло, а навстречу, на ходу натягивая штаны, выскочил пузатый Левкин, бывший опер.
– Глеб Викторович! Что это?
– Взрыв, идиот! – рявкнул Рыбин, размашисто шагая по коридору. – Напали на нас.
– Кто? – абсолютно по-идиотски выпучил глаза Левкин.
– Пойди и проверь. УАЗик мой на ходу? – Рыбин быстро пролетел мимо выскочивших в коридор всполошенных женщин, испуганно вздрагивающих при каждом взрыве, и направился в сторону оружейки.
– Д-да. А зачем вам?
– Что б ты спрашивал. Где все остальные? Бегом за оружием, хотя…. – Рыбин резко остановился и, выхватив из подмышечной кобуры свой табельный ПМ, с которым никогда не расставался, дважды нажал на спусковой крючок. Левкин как вскинул в удивлении брови, так и завалился на кафельный пол, зияя входным отверстием прямиком посреди них. Рыбин все же не хотел, чтобы оживший мертвяк разгуливал по зданию, где были практически беззащитные женщины и дети. Ну не зверь же он, в конце концов. И не беда, что еще несколько минут назад он всерьез раздумывал этих самых женщин продать в рабство.
– И где эти остолопы? – зло прошипел Рыбин. – Хоть одна сволочь отстреливаться будет или уже все с лапками в гору стоят?
На улице, наконец, послышались выстрелы. Значит, все же оставшиеся мужики – Димон с Виталькой вступили в бой. Ну-ну… воюй, дурачок, получишь значок.
Глеб быстро бросал в приготовленную сумку все, до чего мог дотянуться – патроны от пистолета, калаш и запасной цинк к нему. Стрельба уже практически утихла. «Быстро же вы, парни, сдулись… О! Бабы визжат. Значит, уже в здании. Скоро здесь будут.»
Рыбин тихонько прикрыл дверь, ведущую в оружейную комнату, и выскользнул в коридор, на ходу разрабатывая план отхода. Машиной прорываться глупо – если и вырвешься за территорию, то там уже нагонят и расстреляют к едрене фене. В одиночку и за водилу, и за стрелка трудновато. Да какое там трудновато? Нереально! Значит, придется шуровать на своих двоих. Опасно, конечно, но Рыбин не был бы сам собой, если бы не планировал все заранее и досконально. Он не был наивным человеком и прекрасно понимал, что подобная ситуация могла произойти, потому у него существовал схрон в одном из гаражей неподалеку от винзавода, где находилась его уже бывшая база. Теперь дело только за тем, как до этих самых гаражей добраться: через подсобные помещения, на задний двор, а там через забор и лесом к гаражному кооперативу… Придется побегать.
Услышав гулкие шаги, Глеб нырнул в подвернувшуюся нишу, образованную из небольшого тамбура с тремя дверями. Пистолет тут же был наготове, но стрельбой привлекать внимание вовсе не хотелось. Сейчас, наоборот, нужно было быть как можно тише, незаметнее. Пистолет пришлось спрятать обратно в кобуру – шума от него будь здоров, но вот именно сейчас и мог пригодиться подаренный некогда мужиками охотничий нож – массивный, острый, с удобной рукоятью и желобом-кровостоком.
Мимо укрытия, где притаился Рыбин, весьма беспечно протопал совсем молодой пацан – еще подростковые прыщи не сошли, но Рыбин уже знал, что придется делать. Аккуратно выглянув из укрытия и убедившись, что в коридоре больше никого нет, он в два шага догнал мальчишку, которому не повезло оказаться здесь, и буквально отделил голову одним резким и сильным движением. Пацан даже ничего понять не успел, только захрипел, дернувшись руками к горлу, откуда хлестала кровища. Рыбин, стараясь не заляпаться в разливающемся алом озере, аккуратно опустил тело на пол, двумя движениями вытер окровавленный нож о куртку убитого, переступил через него и стремглав бросился по коридору. Жалко ли было мальчишку? А черт его знает? Порой Глебу казалось, что это он превратился в ничего не чувствующего зомби, хотя это случилось задолго до апокалипсиса, прошедшего по земле неуверенной ломанной походкой. Конечно, он не был маньяком, и убийство молодого пацана не доставило ему никакого удовольствия, но и особого сожаления он тоже не испытывал.
Подсобки, заваленные всяческим хламом, проскочил быстро, а там и улица ударила в лицо весенней прохладой и стрекотом цикад. Эта часть территории не просматривалась с площадки перед админзданием, но зевать все равно не стоило – кто его знает, сколько здесь незваных гостей бродит по территории. Навстречу виляя всклокоченным хвостом, вышел местный пес, признал хозяина, поприветствовал, но в ответ получил только сердитое бормотание. Пес был старым, повидавшим жизнь, поэтому сразу понял, что сейчас лучше не подходить – себе дороже будет, ушел в сторону, глядя вслед удаляющейся фигуре печальными глазами.
За спиной снова послышалась стрельба. В погрузившемся в гробовую тишину городе стрельба вообще была слышна далеко. Видать, пацан тот обернулся и пошел искать поживы, а значит, того, кто его убил, будут искать. Бабы вряд ли будут играть в партизанок и молчать – тут же выложат все как на духу, кого не хватает. Надо торопиться. Хорошо хоть лес примыкает к забору вплотную… А через забор перелезть – это не сложно. Стремление к жизни воскрыляет круче чем пресловутый «редбул».
Рыбин вскарабкался на вершину забора, сцепив зубы от боли в раненной руке, повязка на которой вновь обагрилась кровью, ногой оттолкнул железную бочку, что послужила ему опорой, и, в последний раз глянув на свое убежище, оказавшееся не таким уж и неприступным, без сожаления спрыгнул на мягкую землю, поднял здоровой рукой заранее переброшенный автомат и трусцой двинул в самую чащу, вверх по склону, решив, что рану осмотрит, когда будет в полной безопасности. Волк-одиночка по натуре, он снова остался один, но этот факт его нисколечки не смущал, наоборот, так ему было комфортнее, привычнее.