Бухта надежды. Свой выбор
Шрифт:
– Что у нас с запасами?
– С едой стало получше – все же в местных магазинах и складах хранилось достаточно, но вот про следующий год не скажу. Нужно делать запасы и делать много. Будем возвращаться к огородничеству и животноводству. И еще – у меня предложение.
– Ну давай, Сергей Александрович. Ты у нас голова и голова толковая. Тебя и послушать не вредно.
– Я сейчас покраснею… - съязвил Сенчуков и продолжил. – Во-первых, расширять контролируемую территорию: делать новую изгородь и переносить ее в район поворота – как раз возле развилки на Реактор. Это даст и дополнительную линию обороны и отгородит заброшенные дачи.
Сенчуков расстелил поверх разбросанных бумаг карту и показал границу новой территории, начинающейся от основной дороги, соединяющей Северную сторону и Симферопольскую трассу.
– Умно! Дальше, - кивнул Доронин и сделал пометки в своем блокноте.
– Дальше распределить брошенные дачи между всеми жителями гарнизона. Считать по взрослому населению. Ну, допустим, десять соток на нос. Дач много, жителей мало – земли достаточно. Как там говорили большевики? «Землю - крестьянам»!
– Пустить всех в свободное плавание? – засомневался Бондаренко, поцокав языком и почесав седеющую голову.
– А почему нет? Кто хочет вкусно кушать – пускай поработает на земле и вырастит себе то, что хочет. Семенами мы обеспечим на первое время. А там и первый урожай даст свои плоды.
– Так ведь у нас контингент – либо студенты, либо городские. Они ж не знают, с какой стороны к лопате подойти. – Опять засомневался Бондаренко. – Мои вон когда вчера коз увидели, чуть на смех меня не подняли за предложение заниматься животноводством.
– Ну, это сугубо их половые трудности. Жрать захотят – быстро сообразят. Поймите же вы, человек на себя всегда будет качественнее работать, чем на кого-то. Поставить налог процентов десять - пятнадцать и флаг всем в руки и барабан на шею!
– Возвращаемся к десятине… - пробормотал Доронин. – В принципе, все ты верно говоришь, Сергей Александрович. Это не только снимет вопрос по прокорму всей этой оравы, но и даст людям надежду на будущее и займет свободное время.
– Кстати, многие дачи с вполне жилыми домами, так что можно создать реестр недвижимости и выделять оную так сказать «за заслуги перед Отечеством». После лета придет зима и такую махину, как это здание мы не протопим – околеем запросто. И буржуйки не спасут.
– Но в случае чего в главном корпусе безопаснее – те же мутанты сюда фиг пролезут! – оживился Шамиль. – У нас камеры здесь везде. На дачах люди будут каждый сам по себе.
– Вот для этого и ограда должна быть, и охрана… - Постучал указательным пальцем по столу Сенчуков.
– И выбор у людей. В прочем, мое дело – предложить.
– Ты, Сергей Саныч, вот что, ты в бутылку не лезь. Твоя идея хороша и заслуживает отдельного внимания. Я сделал пометки. Но сначала нужно эту стену из чего-то строить. Найдешь материалы – тебе и карты в руки. И что ты там про парнокопытных говорил?
– Инициатива дрючит инициатора… - чуть слышно пробормотал Шамиль.
– Чего ты там говоришь? – тут же среагировал Доронин.
– Да ничего… так, сам с собой…
– Ну коль ничего, то давай, двигай пленниц допрашивать, а то сидишь тут с таким видом, что было бы здесь молоко – оно бы прокисло нафиг. Давай-давай, шевели булками!
Шамиль скривился, но послушался. Поднялся со стола, на котором сидел, махнул всем и направился к выходу из кабинета, когда его вновь окликнул Доронин.
– Погодь! А Москвин там как? Ты его не сильно отоварил?
– Та! Все нормально! – отмахнулся Корниенко. – В подвале сидит. Что с ним станется? А если даже и откинет копыта, то все, что от него нужно было, мы узнали.
– Да это понятно, просто я разговаривал с нашим … так сказать куратором и тот подозрительно настоятельно рекомендовал доставить этого доходягу в Золотую балку. Типа, для допроса… Но с чего бы это? Не понятно. Допросить и мы можем, а после и расстрелять.
– Вот - вот. – Поддакнул Шамиль.
– Зачем бензин выкатывать? Ладно, пошел я.
Совещание у Андрея длилось еще несколько часов, приходилось обговаривать каждую мелочь – все же в некоторых вопросах он был полным чайником. Поэтому не считал зазорным послушать мнение других людей, более сведущих в тех или иных темах. Самыми главными проблемами так и оставались электрификация и водоснабжение. И если последнее еще как-то решалось за счет скважин на территории дачных участков, то с электричеством дела обстояли хуже.
– В Казачке ветряки смонтировали… - мечтательно протянул Бондаренко.
– Откуда знаешь?
– Да, мужики рассказывали. Стоп! Ветряки! – Павел Степанович хлопнул себя по лбу ладонью. – Ой балбес, ой дурак!
– Вы чего? – удивился Доронин, с недоумением глядя на ругающего себя Бондаренко.
– Идиот я старый, склероз уже у меня… Ветряки проклятые! Андрюха, я знаю, где добыть солнечные батареи! Ой дурак… Ну это ж надо такое и забыть! Все, на пенсию пора, на печку… - продолжал деланно сокрушаться Бондаренко, словно ожидая, что все сейчас бросятся его отговаривать.
– Пал Степаныч, отставить причитания! Соизвольте яснее выражать свои мысли!
У Доронина даже глаза загорелись от такого известия. Как же? Солнечные батареи! Да это было бы просто кладом в их ситуации, учитывая, что в Крыму более трех четвертей от года солнечная погода.
– Так, Андрей, то есть, товарищ капитан, мне нужно пяток парней и смотаться в Верхнесадовое и тогда я все точно вам скажу, а пока, чтобы не сглазить…
– Что еще за суеверия! Говорите же, наконец! – даже прикрикнул Доронин.