Бухта надежды. Свой выбор
Шрифт:
– А если… - послышался выкрик из зала, но мужик у стены перебил кричавшего, предположив о чем тот будет спрашивать.
– Если на одну единицу товара окажется несколько покупателей, то работаем по правилам рынка: кто больше предложит, тому и достанется. Все по-честному. – Развел руками «конферансье». – Заводи!
Лёха быстро повернул голову в ту сторону, куда должны были вывести девчонок. Даже Степа, присел на стул и после того как, откупорив бутылку, сделал большой глоток огненной жидкости из горла, повернулся в ту же сторону, чувствуя, как алкоголь обжигает желудок и всасывается в кровь, заставляя сердце учащенно биться.
Сначала вывели пять совсем молоденьких девчонок: тощих, с торчащими острыми коленками… лет по тринадцать-четырнадцать. Хотя из-за слишком яркого макияжа. Неумело нанесенные на их еще детские лица, они и казались немного взрослее. И вульгарнее. Девчонки перепуганные, взъерошенные, жались друг к другу как воробьи, затравленно зыркая по залу.
Лёха вопросительно глянул на враз захмелевшего Степана:
– Здесь есть наши?
– Не-а… - мотнул тот головой и опять хотел было приложиться к бутылке, но Алексей вовремя ее выхватил.
– Не сейчас. Ты тут налакаешься, а как я узнаю, кого покупать? Я же ни твоей сестры, ни Ивановой не знаю. Так что пока все не закончится – ни капли в рот, ни сантиметра ниже… Уяснил?
– Угу. – Пьяно качнул головой Степан.
– И чего ты так налакался? – недовольно пробурчал МЧС-ник, снова разглядывая выставленных на продажу девчонок. Кто-то из зала поднялся и направился к барной стойке. Вот же педофилы недобитые…– Точно здесь нет?
– Не-а…
Федор все это время молча наблюдал за происходящим с абсолютно безразличным лицом. То ли ему было все равно, то ли подобные мероприятия уже перестали его удивлять. Хотя когда он мог успеть привыкнуть? Ведь еще две недели назад мир жил своей привычной жизнью и работорговля если и процветала где-то, то точно не в Восточной Европе.
Следующая партия состояла из девиц постарше и тоже разрисованных так, словно их только что с Ленинградского шоссе привезли. Степан, обведя мутным взглядом девушек, встрепенулся. Заметив это, Алексей переспросил:
– Кто? Быстрее говори.
– Вот та… Вторая слева. Это Кристинка. Я ее даже под этим лядским макияжем узнаю.
– Ванькиной сестры нету?
– Нема.
– Ладно. Я сейчас. Федор, глянь, чтобы он не пил.
– Вот еще! Я ему что, нянька?
– Ладно… - Лёха подскочил со стула, схватил начатую бутылку водки и направился к бармену, куда подходило еще двое мужиков. Один из которых тот самый рыжий пузан, что наехал на него не далее чем полчаса назад.
К счастью, у всех покупателей вкусы разошлись и споров или как здесь говорили торгов не произошло. Лёха дождался своей очереди, показал пальцем на Кристину, стоявшую с опущенной головой и уточнил цену в золотом эквиваленте. Дорого это было или дешево – не понятно. Но Алексей быстро прикинул, сколько у них еще остается рыжья, и согласно кивнул, соглашаясь. Торговаться он не умел, но понимал, что придется учиться этому искусству.
Бармен что-то вписал в свою тетрадку, поставил отметку, что оплата за товар получена, и кивнул конферансье, чтобы тот отдал девчонок покупателям.
Когда Лёха подошел к Кристине, та казалась безжизненной куклой, но стоило ему взять ее за руку, как в нее словно бес вселился: она завизжала, забилась, пытаясь расцарапать Алексею лицо, что у нее, к слову, получилось. В общем, милая общительная девочка, какой ее описывал Степан, превратилась в беснующуюся фурию.
– Да тише ты! Тише! – пытался уговорить ее Лёха, но все было бесполезно. Даже увести ее не получалось – она попросту уперлась обеими ногами и при попытках утащить начинала отмахиваться руками.
В зале с интересом наблюдали за бесплатным представлением, кто-то даже похихикивал, пока Лёха не умудрился схватить ее за обе руки и не влепить смачную оплеуху. Девочка ахнула и, замолчав, разрыдалась, трясясь всем телом. Алексей не был извергом и бить молодых девчонок ему не приходилось, поэтому почувствовал он себя не в своей тарелке, хоть и понимал, что истерику по-другому было попросту не остановить.
– Пойдем, пойдем… Да не реви ты! Ничего с тобой не случится. Пойдем! – он отпустил девчоночьи руки и, слегка приобняв ее, немного подтолкнул к столу, где сидел Степан. Увидев знакомое лицо, хоть и порядком окосевшее от алкоголя, девчонка радостно взвизгнула, но тут же была одернута Алексеем, приставившим указательный палец к губам.
– Тихо. Не пали контору!
– Ага! – послушно кивнула та и смешно закусила губу. Плюхнувшись на свободный стул.
– Ты Наталью Марченко знаешь? – поинтересовался у Кристины Лёха, видя, что на Степане совсем лица нет. Тот даже посерел как-то…
– Ага. Мы ж вместе были. Только она старше поэтому…
– Не тарахти! Покажешь мне ее. Поняла?
– Поняла! – с готовностью кивнула Кристина, которая до сих пор не могла поверить, что все для нее закончилось, не успев толком и начаться.
За Наталью пришлось поторговаться. Она приглянулась какому-то татарину. Еще бы! Светловолосая, высокая, стройная… Но изрядно проредив оставшийся после покупки Кристины золотой запас, Алексею все же удалось вызволить и вторую пленницу.
– Эй мужик! – окрикнул стоявший за стойкой бармен собравшегося уходить Лёху. Тот обернулся, мысленно готовый к любой неожиданности. – Ты забыл.
Бармен помахал той самой бутылкой водки, которую Алексей забрал у Степы.
– Сколько я должен за нее?
– Бонус от фирмы! – отмахнулся излишне щедрый бармен.
Лёха пожал плечами и вернулся за столик, где сидела такая же счастливая Наталья Марченко, интересуясь, как же парни нашли их и где ее брат. И если на первый вопрос ответ последовал, то со вторым были проблемы, так как Алексей и сам не знал, куда делся Иван.
– Надо выпить за удачное окончание дела! – попытался подскочить на ноги Степа, но то ли из-за дозы алкоголя в крови, то ли из-за ранения пошатнулся и чуть было не грохнулся мимо стула под удивленные взгляды девушек.