Букет белых роз
Шрифт:
Я отключила звонок. Увы, но он не внёс мою жизнь ни капли счастья и смысла. Палец двигался по экрану. В инстаграме всего лишь четыре фотографии, один подписчик и двадцать шесть своих подписок. Выдохнула. Телефон снова в кармане.
Клоки разбросанных рекламных листовок уже начал собирать уборщик улиц.
Небо значительно потемнело; фары автомобилей напоминали летящие в паре маленькие кометы.
Я люблю летние сумерки. Каждый раз, подолгу глядя на сине-зеленое небо, я ждала появления звезды, чтобы загадать желание. Как
Спохватившись, я во время успела вытянуть руку навстречу такси.
Позже за тонированным окном плыл весь окружающий меня мир. Жаль, что в центре столицы не увидишь далеких звёзд.
***
— Юляш, прости, но нам с отцом еще надо на три месяца задержаться, — звучал голос моей матери в телефоне. — Ты уж будь осторожней. Одна живешь все-таки.
— Да, хорошо, — устало протянула я.
— Как ты сама? Не страшно?
— Нет, — тихо рыкнув, я вторила про себя, что уже не маленькая.
— Может, лучше друзей пригласишь?
— Вряд ли…
Она до сих пор не может понять того, что я хочу побыть одной.
— Надо бы тебе парнем обзавестись.
— Спасибо, что напомнила. Но у меня есть более высокие цели в жизни, нежели просто встречаться и ходить в кино.
— Почему?
— Потому что, мама.
— А, да что с тобой говорить…
— Да-да, поняла… Мама, ты же в роуминге. Не трать деньги.
— Ладно, вскоре созвонимся. Пока…
Телевизор что-то бормотал напротив меня. Шла новая серия какого-то боевика, сюжет которого был избит и не интересен. Кровь цвета клюквы омывала тела убитых. Я прищурилась.
В последнее время я часто задумываюсь, как именно надо ценить эту полную светлых и тёмных полос жизнь. Каким способом? Всегда ли нужно ценить?
Я устало прилегла на диван, убавив звук в телевизоре.
Почему живу одна — на то веские причины. Отец работает журналистом. Раньше в конце каждых статей стояла подпись с его именем. В вечернем выпуске новостей он, держа в руках микрофон, стоял посреди ночных, дневных, праздничных и разрушенных улиц. Телезрители его видели не раз. Несколько месяцев назад он отправился вместе с мамой в командировку в Испанию. Забрал бы и меня, я отказалась. Не хотела.
Немного в раздумиях полежав на диване, я нехотя встала, на ощупь включила свет и задернула шторы. Потом между делом стянула резинку с „конского хвоста“, распустив свои темно-русые волосы. Готовить себе ужин и вовсе не было сил. Книг не хотелось даже брать в руки, нежели читать. А ведь только вчера я чувствовала себя легко. Одними губами шептав строки, бегло смотря на цифры страниц, я незаметно для самой себя засыпала в наушниках.
И я ещё мечтала о взрослой жизни? Как же тогда я была наивна и глупа, не замечая счастливого детства, ушедшего из моей жизни. Мне больше не десять лет. Я не могу мечтать о том, что попаду в сказку. Просто впервые почувствовала горький вкус самостоятельной жизни. Но я справлюсь…
Посмотрев на семейную фотографию, которая покрылась тонким слоем пыли, я вытерла стеклышко пальцем. Еще раз взглянула на улыбающиеся лица отца и матери, которые сейчас от меня очень далеко, а возле них — сияющая от радости двенадцатилетняя девочка. Только она выросла, решила, что уже взрослая и может о себе позаботиться.
— Теперь наша семья — порознь. Как же быстро пролетели годы, - еще раз коснувшись стекла, я тяжело вздохнула.
В телефоне только десять контактов. Остальные добровольно удалены и больше никогда не восстановятся.
***
Внезапно я вздрогнула, почувствовав какое-то едва уловимое движение в воздухе, словно моей руки коснулся ветер. По запаху я угадала странный аромат , витающий по комнате.
Я помню - ощущала его когда-то.
Помотав головой, я уверила себя, что просто устала, однако нашла в себе силы подняться на второй этаж. До сих пор преследовало чувство чужого присутствия.
Искоса посмотрев на лестницу, открыла дверь.
— День — хуже некуда!
Дома, но только одна. И мне было страшно именно сегодня. Именно сейчас.
Избавив себя от верхней одежды и потушив настольную лампу, я закрыла уставшие глаза и завернулась в одеяло.
В ушах постоянно звенела тишина, а в горле застрял комок.
И в сотый раз я не могла усомниться в обыденности своей жизни.
Что будет завтра — дождь, солнце, счастье, беда, — неизвестно. Кого завтра мне суждено встретить — тоже непонятно. Снова, как и всегда, я буду пробираться через толпу отчужденных.
Да что же со мной такое? Что за день?
В интервале между седьмым и восьмым десятком я приостановила свой счёт — занавески под шелест листьев колыхнулись. Промелькнула чья-то тень.
Я привстала с подушки, бросив тревожный взгляд в сторону балкона, где присутствовали пустота и лунный свет. Лишь тогда я с облегчением вздохнула, но позже беспокойство в сердце усилилось, а кончики пальцев похолодели.
Мой пульс участился. Как от морозного холода, я съежилась, затруднительно, отрывками хватала ртом воздух и сотрясалась всем полуобнаженным телом.
Медленно.
Секунды.
Шуршание подошв подтверждало то, что в моём доме находится посторонний.
— Что… кто здесь?
Капли крови окропили белоснежное одеяло, брызнув на лицо и белую рубашку.
Я с испугом распахнула веки, и тогда сердце пропустило удар.
***
Он, как гром посреди ясного неба, ворвался в мою жизнь, полностью изменив её.
Мужчина с волосами цвета киновари и с бензопилой в руках улыбался, как истинный безумец. На половину его лица упал свет луны, словно художник мазнул кисточкой, окунутой в светлую гуашь. Это невообразимо, словно сон.
Незнакомец всё стоял, пока не оказался в нескольких сантиметрах от моего лица. Его алые пряди волнами легли мне на плечи и грудь.