Бульдожья схватка
Шрифт:
— Господи, Павел Иванович! Разве я говорил, что она — нерадостная? Просто-напросто получилось несколько преждевременно. Один человек хочет встретиться с вами немедленно. Естественно, он ни о чем таком не подозревает, откладывать не хочет…
— Так за чем же дело стало? — искренне удивился Петр. — Ведите его сюда.
— Вот сюда ему как раз приходить не вполне уместно. В первую очередь оттого, что не следует компрометировать фирму.
— Ого! — сказал Петр. — Что же это за субъект такой? И зачем с ним вообще встречаться, если из этого выйдет только компрометация?
— Ну. его репутация еще
— Короче, — прервал Петр.
— Этот человек — ваш добрый знакомый. Хотя ваши с ним хорошие отношения и не афишируются. Он хочет вложить деньги в ваш проект, накопил человек небольшую сумму наличными, вот и решил вместо вульгарного гусарства поместить сбережения в приличный бизнес приличного бизнесмена. Поскольку он приезжает только к вечеру, а ждать наш человек не хочет, нам с вами придется к нему поехать. Заберем деньги, сосчитаем, вернемся. Всего и делов. Ваша задача — держаться просто, радушно, естественно. Как-никак вы имеете дело с добрым знакомым и вкладчиком… Справитесь?
— Справлюсь, — сказал Петр серьезно. — Сейчас вызову машину…
— Э, нет! Туда ехать на «мерседесе» с сопровождением безусловно не стоит. Вы не против, если я обойдусь своими силами? Повторяю, эта встреча запланирована, просто из-за нетерпения нашего партнера придется ехать вам…
— Попала собака в колесо — пищи, да бежи, — сказал Петр, вставая. — Ведите. Обходитесь своими силами.
— Вы только предупредите Жанну, что пару часов будете заниматься с бумагами…
Петр, чуточку заинтригованный, так и сделал. Фомич шустренько засеменил впереди него по широченному чистому коридору, они спустились этажом ниже, свернули в тупичок, оказались перед железной дверью с лаконичной табличкой «Спецотдел». Это была единственная дверь из виденных Петром в «собственном» офисе, где не отыскалось ни замочной скважины, ни устройства для магнитной карточки — имелся лишь электронный кодовый замок.
Косарев проворно набрал девятизначный код, высветившийся на узком экранчике, потянул ручку. Быстренько захлопнул дверь за Петром. Они оказались в небольшой комнатушке без окон, где, правда, стоял стол с двумя стульями, но выглядели они так, словно ими не пользовались вообще с тех самых нор, как привезли из магазина. Голые стены, ни единой бумажки, вообще ничего.
— Официально у нас тут хранятся наиболее важные бумаги, — пояснил Косарев, сразу же направляясь в угол. — А неофициально…
Он нажал возле плинтуса носком туфли, и в стене отворилась замаскированная дверь, ведущая на узенькую, слабо освещенную лестничную клетку. Спокойно пояснил:
— Как в старинном замке, знаете ли. И, между прочим, оказалось, очень полезное приспособление. Даже Земцов не знает, только ваш покорный слуга и… Пойдемте? — и первым стал спускаться.
Петр шагал за ним, с любопытством озираясь. Он нисколько не тревожился — сумел бы в случае чего свернуть шею Фомичу, как курчонку… Спустились по лестнице, двинулись по узкому туннелю, где едва могли разминуться два человека.
Наконец туннель — столь же слабо освещенный, неуютный — кончился, уперся в узенькую лестницу, поднимавшуюся к самой обычной двери. Десяток бетонных ступенек, не более. Косарев обогнал, повернул справа какую-то железную финтифлюшку, и дверь открылась.
Сделав три шага, Петр оказался в самой обыкновенной квартире. Подошел к окну, в соответствии с нынешней русской модой для первых этажей украшенному железными решетками. Откинул занавеску и увидел напротив, через улицу, монументальное здание «Дюрандаля». Ага, вот они где… Недурно придумано.
— Как вам это удалось? — не удержался он.
— Пустяки, Павел Иванович. Когда строили здание, рыли столько канав… Даже рабочие не догадались.
— А вы их потом, случайно, под туннелем не того… не закопали согласно старинной традиции?
— Павел Иванович! — ужаснулся Косарев.
— Да шучу я. шучу, — усмехнулся Петр. — Даже Дмитрий Донской, но слухам, своих мастеров, которые ему строили тайные ходы, потом… нейтрализовал. А ведь считается прогрессивной личностью…
— Пойдемте, — сухо сказал Фомич, у которого с чувством юмора, Петр давно подметил, обстояло не ахти.
Они вышли из подъезда, не привлекая ничьего внимания — с какой стати? Сели в стоявший на асфальтовом пятачке красненький «Запорожец». Косарев пояснил:
— Идеальный вариант. Можно оставлять у подъезда хоть на неделю, никто и не польстится…
Впрочем, помятый ветеран бежал довольно бодро, судя по ровному гулу мотора, с ним поработали неплохие механики. Водил Косарев неплохо. А еще, как очень быстро заметил Петр, неплохо умел проверяться, по всем правилам, классически. Они минут десять петляли по прилегающим улицам, два раза сворачивали во дворы, потом, сразу почувствовалось, Фомич убедился в отсутствии хвоста и целеустремленно погнал куда-то, насколько позволял движок красненькой табакерки.
Еще через четверть часа патриарх автомобильного племени, чьи потомки нынче получили право гордо именоваться в России иномарками, свернул в неширокий проход меж двумя высоченными кирпичными стенами каких-то пакгаузов, осторожненько, как и подобает автоплебею, прижался к бетонному забору, уступая дорогу навороченной «тойоте», сделал еще несколько поворотов по грязному узкому лабиринту — и оказался перед воротами гаража, над которыми была укреплена неряшливо выполненная вывеска «Авторемонт». Выключив мотор, Косарев кивнул:
— Пойдемте. Держитесь без излишнего панибратства, по-свойски. Будьте немногословны, как и подобает серьезному человеку, денег у него, пожалуй что, не меньше, но вы — легальный, а он не вполне…
Петр вошел следом за ним в обширный ангар, освещенный мигающими лампами дневного света. Не похоже было, чтобы автосервис процветал — посередине торчала лишь белая «Волга» со снятыми передними крыльями, возле нее, опершись на дверцу, философски курил черноволосый кучерявый парень. При виде гостей он всмотрелся, сделал нечто вроде приглашающего жеста и принял прежнюю позу,