Булгаков
Шрифт:
Припиши, Ермолай, припиши.
Берет тарелку с бутербродами.
Пошли!
Эрдман. Минутку. (К Ермолаю) По этому телефону можно позвонить в кабинет товарища Немировича-Данченко?
Ермолай. Можно.
Набирает номер и подает трубку Эрдману.
Эрдман. Контора?
Качалов. С ней надо поосторожнее.
Эрдман. Знаю. Kein Talent, doch ein Charakter![3]
Качалов. Святые слова!
Идет к выходу. В проходе появляется Берков. Он во фраке и выглядит усталым, участвовал в сцене танцев.
Берков. Разрешите напомнить, Василий Иванович! Не забыли о Рахманинове?
Качалов. Помню. Память у меня пока хорошая.
Махнув рукой, Качалов выходит вместе с Эрдманом.
Берков(к Ермолаю). Кто это был? Тот, второй?
Ермолай. Не знаю. Вроде то ли делегат, то ли консультант.
Берков. Консультант?
Ермолай. Качалов так уж перед ним стелился. На колени падал. Его Гертман зовут, или Эртман.
Берков. Немец?
Ермолай. Может, и немец. Что-то говорил по-немецки. И приветы передавал Немировичу от какого-то коллектива. Что-то на «к». Вроде бы нота дипломатическая.
Берков. Нота? Что ж ты, Ермолай, такой невнимательный?
Ермолай. А мне дипломатия ни к чему. Я деньги считал. Качалов велел расчет приготовить. Тебе бы тоже не грех на свой счет взглянуть. Второй месяц висишь.
Берков. Я все улажу. Вот получу зарплату и улажу. А вот на твоем месте я бы печень обследовал.
Через сцену проходит Ольга.
Ермолай. Тоже врач нашелся.
Берков. Проверь свою печень, Ермолай, от души советую.
Ермолай. Павел Петрович, какой-то ты чудной сегодня. Дыхни-ка.
Берков. Да не пил я. Просто один мой знакомый врач, неплохой специалист, считает, что у тебя могут быть неприятности со здоровьем именно из-за печени.
Ермолай. А откуда он меня знает?
Берков. Да, господи, ну видел он тебя, видел. Ты же безвылазно здесь сидишь. А он иногда заглядывает к нам в театр.
Ермолай. Специалист? Врач?
Берков.
Ермолай. А он откуда, этот специалист? По какой части? Как фамилия?
Берков. По части черной магии.
Ермолай. Да ну тебя к черту!
Входит Елена.
Елена. Добрый вечер! Привет, Паша, и как прошло?
Берков. Потихоньку, Елена Сергеевна, я уже отыграл свою великую роль.
Елена(к Ермолаю). Я, вообще-то, к вам. Хотела купить банки из-под огурцов. Такие высокие.
Ермолай. Они не продаются.
Берков. Что значит «не продаются»?
Ермолай. Нельзя. А все спрашивают.
Берков. А ты, значит, не даешь?
Ермолай. Не имею разрешения продавать.
Берков. А на то, что держишь дома под полом, разрешение имеешь? А то моему знакомому специалисту по твоей печени тоже это известно, только он пока молчит.
Пауза.
Ермолай. Сколько?
Елена. Мне бы несколько штук… Шесть, семь.
Ермолай. Пойду, поищу.
Выходит.
Елена. Как тебе это удалось?
Берков. Это не я, Елена Сергеевна. Это все Булгаков. Он знает толк и в буфетчиках, и в том, что они хранят под полом.
Елена. А… Совершенно верно!
Вбегает Ольга.
Ольга. Послушайте, Берков. Вы что, окончательно спятили? Ум за разум зашел?
Берков. А что случилось?
Ольга. Не знаете, что вам следует играть на бильярде?
Берков. Где?
Ольга. За сценой, Берков, за сценой!
Берков хватается за голову и выбегает.
Ольга(кричит). Ермолай! Ермолай!
Входит Ермолай с банками.
Почему звук выключен?
Ермолай. Велели выключить, Ольга Сергеевна.
Ольга. Выключать звук во время спектакля категорически запрещено. Под угрозой выговора.
Ермолай. Василий Иванович велел приглушить.
Ольга. Да хоть бы сам Владимир Иванович приказал выключать звук. Требуйте приказа в письменном виде! Понятно? Письменного приказа! А если из-за этого спектакль прервется, оплатите стоимость отмененного представления! В театре подобные вещи недопустимы! Недопустимы! Недопустимы!