Булочка с изюминкой

Горбачева Вероника Вячеславовна

– А что же… остальные женщины? Зачем он потом женился? Вы говорили, что у него было несколько жён?

– Вы же взрослая женщина, и понимаете, увы, что порой в браке, особенно в политическом, от мужчины требуется быть всего лишь… производителем. У Кристофера уникальный набор генов, из-за которых он…

– Какой-то там исключительный маг, я помню.

Варя отмахнулась

– Можете не продолжать.

Закручинившись, по-бабьи подперла щеку ладонью.

– Господи, и как при такой жизни он смог… Сколько, говорите, было у него таких… заказных жён? Три? Это вместе с той сушёной селёдкой, что пыталась на меня наехать? Как же он при такой сволочной жизни с навязанными бабами сумел остаться таким… искромётным, таким лучащимся весельем… Удивительно. В первые минуты так и думаешь, что перед тобой великовозрастный балбес, а потом глядишь – нет, битый жизнью; битый, просто неподдающийся.

– Как вы это верно подметили, – кивнул Эрих Мария. – Неподдающийся балбес. Именно это сочетание меня в нём всегда умиляло. Однако не отпугнул ли я вас своими рассказами об этом чуде природы? Что вы думаете о возможном развитии ваших отношений? Вы уж простите, что спрашиваю так вот, напрямик, но все мы тут люди зрелые, и то, над чем в юности ломали головы годами, нынче решаем порой походя или за полчаса. Судьба моего племянника мне небезразлична.

…А дальше слово за слово – и Варвара услышала полусмешной-полупечальный рассказ об условии непременных трёх женитьб королевского племянника, о его неудачных попытках получить наследника. Судя по всему, не так уж рьяно его светлость и старался, хоть поговаривали (тут безопасник пожал плечами) о некоторых интрижках на стороне, но были ли то пустые слухи или на самом деле что-то существенное – толком никто сказать не мог. Пофлиртовать, особенно с хорошенькими и пышными девушками – а об этой его слабости в свете давно знали и беззлобно посмеивались – это он любил, и никогда не упускал случая; но вот быть застигнутым на горячем, или пойманным в чужой постели – этого не могли отследить даже самые беззастенчивые и беспринципные журналисты.

– И то хорошо, – вздохнула Варя. – Даже если и было что – свою честь блюдёт, и честь дамы, кстати; а меньше знаешь – крепче спишь… Вот что я вам скажу, дорогой мой родственник…

Прищурившись, глянула, как играет солнце в переливающихся неподалёку ленивых морских волнах.

– Что будет, то и будет. Форсировать события не хочу, прятаться от судьбы – тоже, и то, и другое глупо. Я говорила, что у меня на всё – про всё в вашем мире три дня? Так вот: осталось два, и ничего не поменялось. Погощу немного, с вашей страшной Элианор познакомлюсь…

В притворном ужасе Эрих Мария возвёл глаза к небу.

– Драгоценная моя, только не проговоритесь, что это я о ней всего наболтал!

– Да и говорить не надо, кто ж в вашем королевстве больше всех обо всех знает? Конечно, вы… Так вот, нагряну сюда через месяц, как раз к Светочкиному возвращению. Тогда и посмотрим, потянет нас на старое, или мы просто поулыбаемся при встрече и вспомним о приятном. Такое тоже бывает.

– Месяц? – выразительно глянул безопасник. – Выдержите?

– Так мы не девочка с мальчиком, чтобы от гормонов на стенку лезть. Большие уже. Чувства, говорят, как и вино: если качественные, то время им только на пользу… Не морочьте себе голову, Эрих. Что будет, то и будет.

Он достал из кармана коробочку в синем бархатном футляре. Водрузил на стол.

– Это вам. Взгляните. И учитывайте: как говорят во многих ваших фильмах, это не то, о чём вы думаете.

– Да? – Варя скептически глянула на вроде бы подарок. – Не то?

Однако предложение руки и сердца исключалось, ибо Эрих Мария недавно сам признался, что женат; а подарок вроде бы и ни к чему…

Из атласных недр на неё весело глянул глазок изумруда в тяжёлой золотой оправе. Кольцо, старинное, неширокое, но из-за нанесённой узорчатой вставки кажущееся массивным.

Сердце Варвары дрогнуло.

Изумруд…

– Индивидуальный портал, – как нечто, само собой разумеющееся, сказал безопасник. – Если просто покрасоваться – носите на любом пальце, кроме правого мизинца. Захотите вернуться…

«Кольцо при тебе, Настенька. Надень его на правый мизинец – и окажешься дома.

… Но только смотри, коли не воротишься – я умру от тоски…»⁵

Сердце Варвары сжалось.

Не слишком ли она эгоистична, решая всё за них с Крисом обоих? А вдруг ему без неё будет… нелегко?

– Но имейте в виду, – добавил Эрих Мария. – Кольцо настроено на тот самый вокзал, на который мы сюда прибыли. Там, в портальном зале, есть ряд персональных переходов. Не волнуйтесь, одна вы там не останетесь: на пульте дежурного высветится оповещение о прибытии, он вас встретит и доставит, куда прикажете.

– Спасибо, Эрих, – выдохнула Варя.

Кольцо приятно обжало палец и вновь подмигнуло, как живое.

И, несмотря на всё ещё царапавшие воспоминания о встрече с рыбьеглазкой, Варя улыбнулась.

Кристофер Ро-обин! Где ты там? Помни… как там в книге-то?

«…Если нам когда-нибудь придётся расстаться, сохрани меня в своём сердце, и я останусь с тобой навсегда".⁶

Глава 22

Перед тем, как опустить «Единорога» на площадку перед домашним ангаром, пятый герцог Авиларский заложил в небе такой лихой вираж, что немолодой дворецкий украдкой перекрестился, наблюдая за столь опасным ребячеством. Это хозяин ещё не знает, что герцогиня ещё не съехала, проигнорировав его распоряжение, вот и развлекается… Но, кажется, хвала Небесам, он возвращается в добром расположении духа. Авось не сильно разгневается.

По давнишней традиции он подхватил с собой поднос с визитками. Хоть нынче всё чаще господа, даже аристократы, норовили отделаться электронными карточками и письмами, надиктованными на переговорники, новые веянья прижились в основном среди молодёжи, а вот люди старой закалки, равно как владельцы солидных бизнесов, предпочитали наносить визиты или сговариваться о них лично. Это считалось хорошим тоном – и отличительной чертой представителей «своего круга», приближенного к верхам.

– А, Матеуш!..

От удивления дворецкий едва не уронил поднос, который с величайшей предосторожностью доставил к ангару, защищая от ветра – не привык, что, по последней моде, визитки были намагичены на прилипание. Поразил дворецкого внешний вид хозяина, который давно уже, с той поры, как был мальчиком, не позволял себе разгуливать… босиком; а если к этой вольности прибавить многодневную небритость и рубашку с одной-единственной пуговицей, да и то болтавшейся на нитке – выходило вообще чёрт знает что. Слуге старой закалки, привыкшему, что господин, несмотря на безалаберность и лёгкость характера, на людях всегда является в приличном виде, большого труда стоило сдержаться при виде нескольких выразительных параллельных царапин на герцогской груди и двух подозрительных пятен на шее, ближе к ключицам.