Булочка с изюминкой

Горбачева Вероника Вячеславовна

– И что? – «Робин» заинтересованно выглянул из-за палатки.

– А то, что нет худа без добра. От дикарей он отбил Пятницу – тоже дикарёнка, которого чуть не съели, и тот потом сделался его верным другом. А от пиратов спас других моряков, которые и отвезли его на родину.

– Нет худа… без добра, – задумчиво повторил мужчина. – Так, погоди… – Нырнул в невесть откуда взявшийся, просто появившийся из воздуха погребок и выудил связку копчёных колбасок, пакет с яйцами, сетку с помидорами, а главное – огромную сковороду. Глянул скептически. – Вообще-то, когда я запасался, то рассчитывал на скромный холостяцкий завтрак, но ведь его можно просто удвоить, да?

Откуда-то появилась и походная плитка, похожая чем-то на электрическую, с одним нагревательным «блином», который тотчас раскалился, стоило сковороде его коснуться; и небольшой медный чайник, и даже турка для кофе.

– Костёр разжигать не хочу, чтобы не нарушать экологию, извини… Так как там говорилось? Нет худа без добра?

– Это не из книги, это наша поговорка такая, русская, – заявила Варвара, бесцеремонно отбирая у своего кавалера колбасу и помидоры. – Доска найдётся? Нож, масло, соль… А ещё хорошо бы специи, зелень, да и лучку колечками.

…Развалившись на траве и подставив раннему солнцу голый торс – штаны он успел надеть, без них Настоящая Женщина отгоняла его от сковороды, хохоча и пугая, что кипящим маслом ненароком обожжёт самое дорогое – пятый герцог Авиларский вдыхал аппетитные запахи и чувствовал себя абсолютно счастливым идиотом. И это было прекрасно. Ради такого стоило согласиться на дядюшкино предложение провести вечер с какой-то мымрой… а в результате – заполучить своё, личный кусочек счастья, которого давно уже не испытывал. Воистину, нет худа без добра!

Неужели это Она? Та самая, которую он видел когда-то давно, во сне, его страстная Женщина, его фемина, Ева, пришедшая, чтобы утешить в тоске по Диане? Сколько лет пронеслось после её смерти, а он всё не находил себе места, пока не пришла Она…

Жёны, лицемерные сучки, её словно отпугнули. А может, даже иллюзиям свойственна брезгливость… или чувство собственного достоинства, или ревность. Но только на долгих пять лет она про него забыла.

И лишь недавно появилась вновь.

Он сунул в зубы травинку, прикусил, ощутив на языке вкус волглого стебля.

Очнись, парень. Тебе пятый десяток, хватит жить романтичными бреднями: лучше хватай Её, настоящую, живую, и не давай никуда сбежать.

Так он и сделал. Подкрался, схватил, и… Сбежать она не успела.

Правда, яичницу они чуть не спалили. Но даже подгоревшая, она показалась самым вкусным из того, что Кристофер когда-то едал.

Глава 19

Прощание прошло легко, как бы не навсегда, и немного печально. Но для себя, пусть и скрепя сердце, Варвара свет Павловна решила таки чудесный роман не продолжать, полагая, что если самые интересные страницы прочитаны первыми… то прочитано основное, а повтор – это уже не то… Не будет новизны, свежести впечатлений, восторгов… всего первого. А однообразие, переходящее затем в рутину – нужно ли?

Так мудро она рассуждала, не желая признаться, что просто боится пускать блудодея в свою жизнь, в повседневность. Ну да, он расцветит её бытие сочными красками, он продлит эту сказку… но не станет же этим заниматься вечно? Скоро и для него увлечение потеряет новизну, и он переметнётся к кому-нибудь ещё. А она… слишком влюбчива. И взяв на себя однажды обязательство ко всему на свете относиться легко, не хочет теперь ни сложностей, ни возможных страданий. Так-то вот.

В полдень «Единорог» домчал их до «Золотого янтаря» – на сей раз не через всё поднебесье: они пролетели лишь небольшой кусь пути от островка до озёрного берега. Затем лихо прокатились на горном серпантине, проехали тенистый лес, прорезанный скоростным шоссе как пирог лопаткой; миновали два старинных замка, один в руинах, а другой – недавно восстановленный, сияющий стёклами и шпилями, размахивающий стягами и вымпелами на башнях. Не было сказано ни слова о расставании или возможной встрече; просто, открыв ей дверь, обняв при выходе и задержав в объятьях, «Робин» пообещал твёрдо:

– Я найду тебя, где бы ты ни была. Улажу кое-какие дела, чтобы нам никто не мешал – и свяжусь. Дождись.

Она лишь улыбнулась в ответ:

– У тебя целых два дня.

И для ясности даже показала на пальцах.

Он скорчил жалобную мину.

– Барлоговы… Ну что такое? И никак невозможно подождать?

– А ты успей, – усмехнулась Варвара Пална, успев к этому времени позабыть недавнюю Вареньку и призвать на помощь опыт прожитых лет, а заодно и основательно подрастерянную рассудительность. – Не получится с делами – хоть просто так позвони, поговорим.

– Как-то легко ты к этому относишься. А что, если у нас всё серьёз…

Она прикрыла ему рот двумя пальчиками, которые ценьор блудодей тотчас заграбастал и поцеловал.

– Послушай, – проговорила, стараясь быть построже. – Да погоди же… Всё ведь было хорошо, да? Ты подарил мне чудесную ночь, милый. Но после ночи всегда приходит утро. И понимание, что кроме твоего острова есть ещё мир, а самое главное – в нём полно людей, которым мы все что-то должны. Давай не забывать об этом.

– Но ведь мы ещё увидимся? Ты вернёшься с Земли?

– А как же! – искренне изумилась Варвара. – У меня тут дочь, я же говорила? Правда, не хочу ей особо надоедать; но ведь мобильная связь между мирами не работает, вот и придётся временами наезжать, контролировать, чтобы её тут не обижали.

В конце концов, заявить прямо сейчас однозначное «нет» она не смогла. Как и загасить огоньки нетерпения в ласковых глазах мужчины. Уж очень это было бы… наверное, жестоко.

– Так я напомню о себе нынче же вечером.

Он сказал это так уверенно, будто в кармане у него уже лежало досье на Солнцеву Варвару Павловну. Не иначе, как были у него солидные связи в этом мире… Что ж, ей даже стало интересно, справится ли этот самоуверенный тип?

Склонившись, он бережно поцеловал ей руку.

– Я не прощаюсь, пышечка моя. – Не разгибаясь, глянул лукаво снизу вверх: – Не забудешь меня?

Она ласково взъерошила его волосы. И откровенно сказала:

– Ну, уж нет. Разве такое забывается?

Помолчав, добавила:

– Спасибо за… сказку.

И вот тут грустно стало обоим. Потому что сказка, похоже, закончилась. От ворот ангара, приветственно размахивая руками, торопились к мобилю служащие, с лестницы, ведущей от Западной террасы прямо к морю, торопливо спускался управляющий отелем – очевидно, поприветствовать важную гостью, а в смокинге, забытом ещё с вечера в салоне «Единорога», затренькал переговорник.