Булочник, булочница и подмастерье
Шрифт:
Минута молчания.
Все трое, глядя друг на друга, отдают себе отчёт в трагичности ситуации. Затем на пороге появляется мадмуазель Тромп, схожая с уже нарисованным портретом. Оцепенев, она созерцает эту сцену.
Адольф(отчётливо). Мадмуазель Тромп, потрудитесь взять блокнот. Господин Президент генеральный директор продиктует вам свою последнюю волю. Срочно. Затем вызовите скорую помощь и полицию. Я только что его убил.
Адольф
Свет гаснет.
Тело Фессара-Лёбонза, за которым безжалостно следует мадмуазель Тромп, волокут в кулисы; письменный стол выносят.
Когда свет вновь зажигается, сцена почти пуста, только в глубине до сих пор находится спальная комната, завуалированная тюлем. Адольф и Жозьян, обнявшись, идут по воображаемому ночному Парижу.
Жозьян(продолжая разговор). А наш ребёнок… если это девочка, я бы хотела назвать её Шарлоттой!
Адольф(торопливо). Нет-нет! Только не Шарлотта!
Жозьян. Тогда Полина! Мне нравится Полина. Это нежное имя для девочки. Девочка должна быть нежной.
Адольф(глуповато). Да, любовь моя… девочки должны быть нежными. Когда прикасаешься к ним, когда с ними живёшь…
Жозьян(продолжая). А для мальчика?
Адольф. А у нас будет ещё и мальчик?
Жозьян. Сразу после девочки. Лучше, чтобы девочка была старше мальчика, девочки сообразительней. Для мальчика я обожаю имя Шарль! Он будет высокий красивый, подготовим его в школу Сан-Сир). И ещё я хочу эмалированный кастрюли! Это всегда было моей мечтой!
Адольф(соглашаясь). Договорились! Мальчика будут звать Шарль, он будет учиться в Сан-Сире, и у нас будут эмалированные кастрюли.
Жозьян. Я всегда жила одна, поэтому мне будет так весело воспитывать моего сына! Я буду готовить блюда, которым меня научила мама. Соусы, соусы, вот увидишь! Ты пальчики просто будешь облизывать! Предупреждаю, ты у меня растолстеешь!
Адольф(обеспокоенный). Надеюсь, не очень…
Жозьян(бунтуя). Сколько захочу, сударь! Что поделаешь, если я люблю тебя именно таким? Тебе больше не нужно будет нравиться другим женщинам, у тебя буду я. Предупреждаю, я очень ревнива. (После паузы, во время которой он избегает ответа.) Одно расстройство — мама. Она обязательно почувствует себя немного одинокой. Видимо, нужно будет, чтобы она жила с нами.
Адольф(обеспокоенный). Ты так думаешь?
Жозьян. Это такая скромная женщина. А какая смешная! Анекдотам её просто нету конца. Уверяю тебя, с ней не соскучишься! Слово вставить нельзя. Уверена, что ты её очень полюбишь.
Адольф(смущённо). Несомненно.
Жозьян. Знаешь, она осталась такой молодой… и она ещё очень даже ничего. После смерти отца мама не захотела выходить замуж, чтобы лучше меня воспитывать, но теперь, естественно (у неё же, как и у всех, есть чувства), так что она завела себе приятеля. Он испанец, немного, должна сказать, ограниченный… но тоже очень добрый. Только не подумай! Они не вместе живут! Мама бы никогда из-за соседей не согласилась… Он только приходит на обеды кое-когда. Он парикмахер. Тебе неприятно? Ведь глупых профессий не бывает.
Адольф. Нет, бывают только глупые люди. Но, к сожалению, их слишком много. Может, не стоит уж так часто его приглашать.
Жозьян(уступая). Нет-нет, разумеется… только два-три раза в неделю. И потом, знаешь, они после обеда нас быстро в покое оставят. Тут же запрутся в своей комнате. В их-то возрасте! Такое впечатления, что это просто-таки два голубка. Прям, как мы…
Адольф(прижимая её к себе). Больше не будем говорить о твоей матери! Поговорим лучше о нас… Посмотри, как Париж пуст и красив. Только парижане его портят. Вечером Париж — наш. Город опустел, чтобы оставить нашей любви место для прогулки… Она одна достойна самой стройной и чудной декорации в мире. Посмотреть на неё съезжаются со всего света… площадь Согласия, Королевский Мост, Сена с куполом Института Франции, за островом колокольни Собора Парижской Богоматери…
Они останавливаются, обнимаясь, смотрят.
Жозьян(растроганная, положив голову ему на плечо). Красиво! Я тебя люблю.
Адольф(после паузы). Я тоже тебя люблю.
Жозьян(подумав, проникновенно). Мы любим друг друга.
Адольф(смягчаясь). Хотел тебе сказать… замечаешь, как мы неустанно и безостановочно спрягаем глаголы… Я тебя люблю, ты меня любишь, мы любим друг друга… Постовой, который наблюдает за нами оттуда, спрашивая себя, станут ли они целоваться в общественном месте или нет, и, вместе с тем, думает: они любят друг друга.
Жозьян. Я люблю тебя, ты любишь меня, мы любим друг друга!
Адольф. Чтоб я полюбил бы, ты б полюбила, мы бы любили друг друга!
Жозьян(нежно). Противный! Ты специально выбрал такое глупое время! Я просто люблю… я тебя люблю). В настоящем времени.
Адольф. Да, но оно так скоротечно! Только оно такое, заметила? А, вместе с тем, как прошедшее бывает разнообразно…
Жозьян(кричит, протестуя). А — люби меня! Это что?
Адольф(двусмысленно). Повелительное наклонение!
Свет разом гаснет.
Он зажигается за тюлевой вуалью, в спальной комнате, которая едет в сторону, там по-прежнему спит Элоди. Антуан возвращается туда из глубины сцены. Он принимается, ища что-то, лихорадочно рыться в комнате, потом в шкафу, наводя беспорядок повсюду, вытаскивает вещи из коробок, но не может никак разыскать того, что ищет.